Улицы Киева. Ретропутешествие

К Бутышевому переулку примыкают улицы Аистова (первоначальное название – Аароновский переулок; с 1869 года – Ипсилантьевский переулок, в честь жившего неподалеку Константиноса Ипсиланти, греческого политического деятеля и молдавского князя; современное название – с 1938 года[254]) и Левандовская (первоначальное название – Гейсовская, в 1869 году названа в честь Иоанна Леванды, протоиерея Софийского собора). В 1927 году, сразу после смерти Андрея Иванова, было принято решение назвать в его честь именно эту улицу[255], но, по всей видимости, воплощено в жизнь оно не было. На схеме 1935 года[256], в списке улиц 1936 года[257] и в решении о переименовании 1940 года[258] улица по-прежнему фигурирует как Левандовская. Новое название было дано в честь Александра Анищенко – рабочего-арсенальца, машиниста, который «героически погиб в Арсенале в бою с петлюровцами». В ноябре 2014 года улице Анищенко было возвращено историческое название – Левандовская.

Наконец, в южной части Крестов расположены две небольшие улочки. Первая – Крестовый переулок, в 1940 году переименованный в Ипподромный переулок (своим восточным концом он выводит почти к старому зданию ипподрома), а в мае 1964 года, по случаю 200-летия завода «Арсенал», – в улицу Николая Гайцана, члена заводского ревкома и одного из руководителей подпольной организации «Арсеналец» во время немецкой оккупации 1941–1943 годов[259]. Вторая – Эспланадный переулок (прилегавший к одноименной улице), в 1952 году переименованный в Суворовский переулок[260], в 1974-м – в улицу Григория Царика (в память о скончавшемся в том же году работнике завода «Арсенал», Герое Социалистического труда)[261].

Вернемся на Лаврскую улицу. По ее правую сторону, напротив комплекса Киево-Печерской лавры, расположено массивное здание Арсенала (основанного в 1764 году в едином комплексе с уже упоминавшимся заводом; само здание было заложено в 1784 году). Здание давно утратило военную функцию, и теперь мы знаем его как «Мистецький Арсенал» (музейный комплекс был открыт в мае 2006 года). О военном прошлом этого района напоминает название улицы, отходящей вправо от Лаврской, – Цитадельная. Происхождение топонима в комментариях не нуждается, но его положение на карте со временем изменилось. До войны «улицей Цитадель» (именно в такой, странной с точки зрения языка, форме) называли сразу три (!) соседние улицы: нынешние Цитадельную, Лаврскую[262] и Ближнепещерную. В 1940 году две из них переименовали. «Цитадель I (від вул. Урбановича до музейного містечка)», то есть нынешняя Цитадельная, стала улицей Красных связистов, на том основании, что «на вулиці розташовані садиби міських радіостанцій та школи зв’язку» (школа связи – это нынешний Военный институт телекоммуникаций и информатизации, поблизости от пересечения Цитадельной и Кутузова). Лавра же тогда атеистически называлась «Музейным городком», и «Цитадель ІІ (від вул. Січневого Повстання біля буд. гаража)» получила название «Музейный переулок», с мотивацией «завулок проходить вздовж садиби музейного містечка»[263].

А всего через два года Цитадельная улица получила название, ни в коей мере не характерное для Киева, – Шедельштрассе…

1941: «Bald flattern Hitlerfahnen über allen Strassen»

19 сентября 1941 года в Киев вошли части немецкой армии. Началась более чем двухлетняя оккупация города. Первые приблизительно три месяца длилось некое подобие украинского «национального возрождения» – состоявшее в том, что прибывшие в город с Западной Украины активисты ОУН при поддержке небольшой части киевлян занимались построением украинской псевдогосударственности (создать настоящее государство оккупанты, разумеется, никогда бы не позволили). Этот процесс сопровождался достаточно мощной пропагандистской кампанией, основным тезисом которой было то, что великая Германия освободила украинский народ от «жидо-большевистской» власти. Новая идеология требовала, среди прочих внешних проявлений, и новой топонимической среды.

В первые два с половиной месяца оккупации Киевом управляли военные. Это положение дел рассматривалось как временное, и до передачи власти гражданской немецкой администрации официальное переименование киевских улиц не проводилось. Вместо этого стали стихийно восстанавливаться дореволюционные названия улиц (которые, как мы уже упоминали, немалой частью населения и без того воспринимались как «настоящие»). Случалось, что одну и ту же улицу, даже в контексте одного и того же документа, называли попеременно советским и дореволюционным названием: Саксаганского / Мариинско-Благовещенская[264], Короленко / Владимирская / Большая Владимирская[265]. Но это устраивало не всех. В начале ноября 1941 года некто К. Днепров в газете «Українське слово» исходил праведным гневом: