Ultraгрин: Маленькие повести для мобильных телефонов

Сначала этих цветных пичуг поймали в парке, потом он видел через окно, как их ощипали, потом долго мариновали, потом тушили и жарили, а в конце порезали на кусочки и подали с соусом, рецепт которого он так и не узнал. В тот момент повар выгнал всех из кухни, а от окон отогнали фальшивых цыган, которые перекусывали перед выступлением. В коллективе настоящих цыган не было, только евреи и грузины.

Жох упрямо ломал голову, кому можно повесить на шею второе горячее, и тут судьбоносно зазвонил телефон. Это был случайный партнер по преферансу на пляже в Нетании. Поклонник узнал его и даже проиграл ему немного денег – гастроли по Израилю тогда были неудачными.

Эти евреи стали такие придирчивые! Он хотел им сыграть свою прелюдию № 38, а они топали ногами и требовали песни из старого мультфильма, где его голосом пел Леонов.

Человек из Израиля звонил сказать, что он приехал, и Жох пригласил его на юбилей, сказал, что будет вся Москва. В ответ он услышал благодарность и вопрос:

– А что вам подарить?

Жох выдохнул в трубку:

– Подарите мне цесарок.

На том конце провода одобрительно засмеялись.

Все сложилось. Он еще пробежал список гостей, уточнил рассадку по столам, убрал старого композитора со второго по рейтингу стола и вписал имя спонсора второго горячего.

Наступил день юбилея.

Жох приехал в ресторан заранее и все проверил: свежесть скатертей, охлажденность напитков, даже зашел на кухню осмотреть трупики цесарок – они лежали в холодильнике ровными рядами, как на плацу.

Одет он был очень строго и дорого: смокинг с красным поясом и такого же цвета бабочкой, лакированные туфли и золотые очки; наряд жены был в тон: красное платье с голой спиной с ухабами и траншеями морщин и веснушек, вырез на спине заканчивался татуированным дракончиком, уходящим в копчик немаленькой жопы, – очень образно и гармонично выглядела пара мастеров культуры.

А в это время заканчивали трапезу в армянском кафе два товарища. Они выпили много водки и сожрали по три порции хинкали в вареном и жареном виде. Все это им подавали немолодые армянские доценты с кандидатами, нашедшие на этом островке армянской кухни свой стол и дом.

Усталые интеллектуалы, предки которых жили еще в государстве Урарту, несли свой армянский крест на чужбине. На столе были кнопки, их вызывали, и они по двенадцать часов в день носили в своих несильных руках тяжеленные подносы с водкой, овощами и здоровенные тарелки с хинкали.

Еда в этом металлическом загоне у Савеловского вокзала была супер, никакие делосы и аркаши не могли даже приблизиться к такому качеству. Людей там было под завязку, несмотря на пластиковые заросли винограда и отсутствие парковки.

Так вот, эти двое напились, наговорились, и тут старый лев сказал молодому товарищу:

– А пойдем к Жоху! У него сегодня юбилей! – Увидев в глазах молодого сомнение, он добавил: – Я знаю, он любит тебя и будет очень рад!

Молодой не ходил к людям без приглашения, не понимал такой странной московской моды, когда люди мало-мальски известные прутся на праздники и юбилеи и делают это исключительно для того, чтобы другие мастера культуры и журналисты увидели их и упомянули в светской хронике, что «такой-то был, напился, весь вечер обнимал бывшую солистку группы “Мираж” или актрису сериала “Вам и не снилось”».

Но старший напирал, говорил, что у него чудный подарок в виде копилки – бюста первого президента России с прорезью для денег в карманчике для платка и надписью «Мой стабилизационный».

Заехали в офис, взяли копилку и поехали. Водитель, которого они тормознули, отказывался их везти: пьяные с бюстом вождя вызывали у него опасения, но потом он узнал старшего – видел его часто по телевизору – и повез.

Долго ехали по пробочной Москве, а когда наконец добрались, то поняли, что подарок уехал в неизвестном направлении, забыли они его в пьяном угаре.

Делать нечего, денег на новый презент уже не было, решили идти, рассматривая себя как подарок судьбы.

Зашли, народу не протолкнуться, все известные, знаменитые, в центре зала стоит юбиляр в немыслимой красоте и улыбается направо и налево.

Встретил он новых гостей радостно, а когда узнал, что подарка нет, загрустил, да так сильно, что рожа его перекосилась, как при инсульте. Он и старшему на ушко сказал:

– Ну как же без подарка, да еще с этой пьяной рожей, с пейсателем липовым! Так, старик, дела не делают, ты уж извини, у меня здесь элита.

Старый товарищ занервничал, стал объяснять, что конфуз вышел с подарком, а молодой – человек неплохой и писатель тоже.

Пообнимались со всеми, кто жив еще, отметили, что никто лучше не стал, противные стали еще противнее, время проявило безжалостно пороки, тщательно скрываемые в молодости обаянием, хорошим питанием и массажем.

Были и вправду симпатичные люди, ну так, пара-тройка человек, включая наших фигурантов.

Старый опять пошел к юбиляру устранить недоразумение, но еще раз получил от юбиляра упреки за посторонних, припершихся без подарка.