Улыбающийся человек

Когда я закрывал за собой дверь, Сатти уже вовсю орал на Кольера. Я отошел подальше и только тогда ответил:

– Уэйтс.

– Эйдан?

– Шан?

– Удивлен?.. – Она рассмеялась. – Ты что, удалил мой номер из контактов?

– Старый телефон потерял, – с запинкой ответил я. – Что случилось?

– Думаю, нам надо поговорить.

Я оглядел коридор:

– Сейчас не самое подходящее время.

– Понятно, – сказала она.

– Просто я на работе.

– Рановато для тебя. Повысили?

– Наоборот. Схлопотал от начальства. Допрашиваем тут одного типа. Вот, послушай. – Я вытянул руку с телефоном. Сатти в библейских выражениях предрекал Кольеру скорую кончину.

– Совсем не изменился, – констатировала Шан.

– Только хуже стал. Можем встретиться позже… – предложил я неуверенно.

– Вечером я работаю.

– Хорошо, заскочу на работу.

В трубке наступила тишина. Я думал, что связь оборвалась, но потом послышался вздох, и я понял, что брякнул что-то не то.

– Ладно, – ответила Шан. – Но может прийти Рики или кто-нибудь из друзей.

– Рики? Твой новый парень?

– Мой жених, Эйдан…

– Понятно, – сказал я и зачем-то добавил: – С удовольствием познакомлюсь.

– С удовольствием? – Шан снова рассмеялась. – Ладно, до вечера. Надеюсь, твой старый телефон найдется. – Она положила трубку, прежде чем я успел попрощаться.

Я протер глаза. Я давно удалил номер Шан, чтобы не было соблазна позвонить ей в час, в два или в три утра. Тратить понапрасну ее время, пока я учусь жить без наркотиков. Это было просто неудобно. А напрашиваться на знакомство с ее бойфрендом и вовсе не стоило.

От этих мыслей меня отвлекло новое сообщение в электронной почте. Все утро я искал велосипедиста, который мог видеть поджигателя уличных урн. К сожалению, он свернул с Оксфорд-роуд, и дальше его следы терялись. Я предпринял последнюю попытку его найти: запросил записи со всех камер на улице. Надеялся, что мне удастся отследить начало его пути. Записи только что прислали.

Оторвавшись от телефона, я увидел двух патрульных. Они слушали новую тираду Сатти и хохотали.

– Прохлаждайтесь в другом месте, – бросил я.

Они замолчали и ушли. Я подождал, когда иссякнет очередной поток грубостей, и открыл дверь допросной.

– Не желаю больше это слушать, – взмолился Кольер.

Ноздри Сатти раздулись.

– Можешь подтереться своими желаниями.

Резко наступила тишина. Казалось, стены еще звенят от крика.

– Все, допрос окончен, – подытожил Сатти, вынимая из магнитофона кассету и заправляя новую.

Эти записи он коллекционировал и изучал на досуге, как гастролирующий комик, оттачивающий свое мастерство. Сатти встал и потянулся. Раздался треск рвущейся ткани. Он выругался и пошел к выходу.

– Погодите, – произнес Кольер. – Меня выслушать не хотите?

Сатти непонимающе глянул на него:

– Да не особо. Пойдем, Эйдан! – Он вышел из допросной.

– Дадим ему часок? – спросил я Сатти в коридоре.

– Нет у нас лишних часов, приятель. Паррс утром звонил…

Перед сменой я забрал Сатти, по обыкновению, молча, так что это был наш первый разговор за день. Первый с тех пор, как Паррс рассказал мне про заказное убийство. Я было подумал, что Сатти прознал про Оливера Картрайта и про наркотики в чемодане, но как?

Нет, тогда это меня бы сейчас мурыжили в допросной.

– И что? – спросил я.

– А то. Считает, что дело Зубоскала для тебя слишком легкое. Хочет, чтобы ты занялся чем-нибудь более подходящим.

Мы оба остановились.

– Мусорными поджогами, – сказал я.

– Да тебе надо детективом работать. – Сатти щелкнул пальцами и возобновил шаг.

– Но у нас же убийство и…

Он уже качал головой.

– Хватит называть это убийством. Смерть при подозрительных обстоятельствах. Угодил в черный список, сам из него и выбирайся. И это еще не считая твоих ночных выкрутасов. В общем, не забывай: моя дверь для тебя всегда закрыта. Стромер там Паррсу про тебя нашептывает. Явился, мол, на место, где выловили утопленника, и устроил сцену. – Сатти понизил голос, так как нам пришлось остановиться и пропустить идущих навстречу людей. – Ты что, на автопилоте, Эйдан? Включи наконец-то мозги! Все ждут, когда ты напишешь заявление по собственному желанию. Мой тебе совет: пиши. Эта работа не для тебя.

Он пошел дальше по коридору, а я стоял и смотрел ему вслед. Может, Паррс предлагает отправить меня в отставку, зная, что я не могу уйти из-за того, что он рассказал вчера? Он уже столько раз вонзал мне нож в спину, что я без труда угадывал его почерк.

Сатти отметился на выходе и даже придержал дверь для того, кто шел следом. Он вдоволь накричался и какое-то время пробудет в благостном настроении. К концу смены он напрочь растрачивал благоразумие, но за ночь его злость накапливалась снова, как гной в нарыве.

Я пошел в туалет и заперся в кабинке. На стене красовалась нарисованная маркером карикатура. Меня изобразили тощим и набычившимся. Сатти повезло еще меньше: он был потный и раздувшийся от ярости. Сквозь лупы мы рассматривали крошечные пенисы друг друга. Надпись гласила: «Сатти и Уэйтс ведут расследование…»

2

Джефф Шорт оказался не таким, каким я его представлял. Это был высокий и стройный человек с пружинистой спортивной походкой и здоровым цветом лица.