Улыбающийся человек

Он все время засекречивал номер, но теперь настала пора поговорить. Это была очередная угроза с его стороны. Я гипнотизировал взглядом экран, желая, чтобы он зазвонил.

– Пока, – сказала Блэк, обходя меня.

– Констебль, – позвал я ее.

Она обернулась:

– Я уже не на службе…

– Наоми. Вы сейчас очень заняты?

– А что?

– Мне нужна помощь.

Я рассказал ей, что собирался наблюдать за «Палас-отелем», но возникли срочные дела. Наверное, вид у меня был отчаявшийся, потому что она согласилась меня подменить.

– Если кто-нибудь войдет или выйдет, звоните мне. Ни к кому не приближайтесь.

Мне хотелось самому быть там и посмотреть, как будут развиваться события, но сейчас в списке приоритетов это дело сдвинулось на последнее место. Бейтмен вломился в дом моей сестры и все там разгромил. Последний раз Энн пыталась связаться со мной год назад, когда увидела мою фотографию в газетах. Рядом со словами «коррупция», «наркотики», «позор». Тогда я не отозвался. Мне было стыдно. Наверное, ей непросто было решиться спросить о человеке, который намеренно ее игнорировал.

Бейтмен снова свел нас вместе.

Я попытался придумать, за что ему можно было бы предъявить обвинение. Хоть какое-нибудь. В голову пришел единственный вариант. Я отмел его как недоказуемый. Сестра стала искать меня после того, как дверь в ее доме вышиб психопат. Я надеялся, что она не знает, какая опасность ей грозит. И не узнает. Вдохнув поглубже, я сел в машину.

8

Впервые я попал в этот дом, когда здесь билось сердце преступной империи, и меня, как и всех остальных, ненадолго завлек ее недосягаемый и невозмутимый властитель. Он был молод, красив и обаятелен. Происходил из респектабельной семьи и демонстрировал расчетливое торгашеское отношение к человеческим слабостям.

Его белоснежная улыбка была чем-то вроде маски, а сам он неизменно вызывал множество вопросов. Почему им так интересуется полиция? Каков источник его невероятных доходов и впечатляющей финансовой независимости? Что случалось потом с девушками, которые проводили время в его обществе? Сначала их боготворили и превозносили, водили в рестораны и ночные клубы, но стоило им сказать, сделать или подумать что-то не то, как они исчезали. Одних находили в унылых промзонах провинциальных городишек в лучшем случае с фингалом, в худшем – с проломленной грудью. Других больше никто и никогда не видел. В свое время этот дом был знаменит вечеринками. Ритмичная, как биение сердца, музыка доносилась из окон и сотрясала стены, но теперь тут было тихо. Дверь открыла молодая женщина на последних сроках беременности. Красавица-негритянка с невероятно гладкой, сияющей кожей. В ответ на мое оторопелое молчание она спросила:

– Вы кого-то ищете?

– Да, старого друга.

Мрачноватую холостяцкую берлогу переделали в нечто более светлое и респектабельное. В холле висели те же картины, но в гостиной больше не было телевизора. Где-то играла современная фортепианная музыка, вдоль стен тянулись книжные стеллажи.

– Сейчас найду его, – улыбнулась женщина.

Я сел, не веря в то, что действительно сюда пришел. Вошедший в комнату человек на мгновение замер. Тоже не поверил своим глазам. Потом подошел ко мне и с улыбкой похлопал по плечу:

– Эйдан Уэйтс! Давненько не виделись.

– Целую вечность. Прости, что без предупреждения…

– Ничего страшного. Ния, – обратился он к своей подруге, которая, улыбаясь, вошла в комнату следом за ним. – Эйдан – мой старинный друг. Принесешь нам выпить?

– Конечно. Приятно познакомиться, Эйдан. Что будете?

Я улыбнулся:

– Я всегда пью то же, что и он…

– Если я правильно помню, Эйдан предпочитает коньяк. – Во взгляде моего собеседника отразилась вся история нашего знакомства.

– Сейчас принесу, – сказала Ния, выходя из комнаты. – За меня выпейте, Эйдан.

Когда дверь за ней закрылась, хозяин дома уселся напротив меня.

– Поздравляю, – сказал я. – Очень милая.

– К черту твои комплименты, – сказал он сухо. – Ты и здесь?

– Не знал, что ты завел семью.

Он улыбнулся:

– Не знал, потому что я не хотел. И то, что ты заявился без предупреждения, ничего не меняет. Говори, что нужно.

– Твоя помощь, – честно сказал я.

Он задумался. В отличие от большинства преступников, Зейн Карвер действовал не под влиянием эмоций, а как следует подумав. Зловещим образом проникнув в душу. Он сразу все понял.

– Представляю, как все хреново, раз ты сюда явился, – сказал он. – Мне это, конечно, льстит. Но как видишь, я больше таким не занимаюсь.

– А чем занимаешься?

– Так, разным.

– Мне просто нужно выйти на кое-кого из старичков.

Он обдумал мои слова.

– Что во время нашей последней встречи навело тебя на мысль, что я буду рад поболтать? – Он наклонился ко мне. – То, что я рассказал тебе про Кэт? Или оставил тебя рыдать на асфальте?