Унесенные «Призраком»

— Наказания? — хрипло выдохнул Бен. — А что я такого сделал? Насколько мне известно, обвинение в мордобое снято. За разбитую в «Бочке» посуду уплатили мои парни. Что еще вам от меня нужно? Если вы про ту женщину, я ее не убивал!

— Есть свидетели и улики, — холодно проговорил Уиллис, — и других подозреваемых нет. Расследование ничего не дало, а дело закрыть надо. Убита женщина, и жители Сент-Джорджа с нетерпением ждут, когда отыщут виновного.

— И я лучше всех подхожу на роль козла отпущения, так? — оскалился Хупер. Секретарь усмехнулся, и бывший пират, просунув руку за решетку, попытался его схватить: — Ах ты, мешок с дерьмом! Иди сюда, я тебе покажу, кто из нас…

— Но-но, полегче! — осадил его Уиллис, отступая еще на шаг. — Иначе я позову солдат. На будущей неделе вам предъявят обвинение и, если в деле не обнаружится новых улик или подозреваемых, господин судья огласит приговор. За подобные преступления полагается смертная казнь, однако до экзекуции виновных в убийстве выставляют на Королевской площади возле позорного столба — на три дня без еды и воды. Впрочем, если вы во всем публично сознаетесь и продемонстрируете раскаяние, этот срок могут сократить до одного дня. Подумайте, Хупер. Так будет проще и вам, и нам.

— Пошел в …, — огрызнулся заключенный. — И господина судью с собой прихвати!

Уиллис ничего не ответил, только смерил его злобным взглядом и ушел.

«Да и катись ты!»

Хупер в ярости тряхнул проржавевшую решетку.

«За такое четвертуют, не иначе… — так сказал тот человек, Броуди. — А если выживешь у столба — будешь сам умолять, чтобы тебя поскорее казнили».

Дьявол и преисподняя!

— Что же ты, капитан, — с горечью прошептал Бен. — Как же так… Неужели на этот раз ты меня бросил?

Публика рукоплескала ей. Кто-то выкрикивал «браво!», кто-то вслух восхищался ее талантом, дамы всхлипывали, промокая платками глаза, — но для Мэри все это перестало иметь значение. Она смотрела по сторонам, улыбалась, но видела и слышала только одного человека, который почему-то не осмеливался подойти к ней. Тогда девушка вышла из-за инструмента и направилась к нему сама.

— Доктор Норвуд, — проговорила она, делая книксен, — как я рада, что вы оказались здесь! Но каким образом? Я теряюсь в догадках.

— Пусть это останется моей тайной, мисс Айвор, — улыбнулся мужчина, глядя на нее — о, Мэри сразу это почувствовала! — совсем не так, как смотрел прежде. В его глазах, кроме привычного восхищения, отражалось что-то еще, напоминавшее глубокую нежность.

«Я уже не раз пела при нем, но он никогда не выказывал таких чувств, — подумала девушка. — Неужели все дело в песне? Франция… и та, что ушла на небо и уже никогда не вернется… Быть может, я просто напомнила ему о жене?»

Она ощутила укол ревности, и ее улыбка поблекла.

— Вы чудесно выступили, мисс Айвор, — сказал Стейн. — Я давно не слышал такой трогательной мелодии и не встречал исполнителя, который сумел бы настолько правдиво и тонко передать всю глубину трагедии голосом, взглядом, сердцем… У вас незаурядный талант, и, позволю предположить, что вы могли бы блистать на сцене.

— В самом деле?

— Разве я посмел бы обманывать вас?

Мэри зарделась и опустила глаза. Мужчина говорил совершенно искренне, от его слов веяло теплом, от которого у нее за спиной раскрывались невидимые крылья. Воображение уносило ее туда, где благодарные зрители внимали каждому ее слову, плакали и смеялись вместе с ней и громко аплодировали, когда она выходила на поклон…

Нет-нет, все это глупые, праздные, эгоистичные мечты! Ее ждет работа в госпитале, более нужная обществу, чем чтение стихов и проживание придуманных кем-то жизней.

— Вы слишком высоко оцениваете мои способности, доктор Норвуд, — стараясь казаться серьезной, проговорила Мэри. — Пение, декламация, игра на фортепиано — лишь способ развлечь гостей или скрасить вечер в кругу семьи. Я люблю театр, но все эти актерские ужимки и откровенное притворство, право, не стоят того, чтобы посвятить им всю свою жизнь. Меня не прельщают восторги, поклонники и овации. Хотелось бы заняться чем-то полезным, чем-то действительно важным и значимым.

— Например? — с легкой улыбкой уточнил Стейн.

— Например… благотворительностью, — уклончиво ответила девушка, не желая раньше времени выдавать свои тайные планы. — Как раз сейчас я обдумываю кое-какие вещи, а потом поговорю с отцом и…

— Мисс Айвор, вы не будете против, если я приглашу вас присесть вон там, возле окна? — вдруг предложил он. Как раз в этот момент вновь заиграл оркестр и пары стали выстраиваться для танца, но Мэри без колебаний согласилась: ей уже не хотелось танцевать, она желала побыть наедине со своей сбывшейся мечтою.