Унесенные «Призраком»

Часы показывали четверть двенадцатого, но семейство Бэнксов продолжало сидеть в гостиной в ожидании Роберта. Мистер Бэнкс откровенно зевал, его дочь нервничала, а жена все сильнее злилась. Эдвард Айвор, привыкший в это время ложиться спать, уже готов был выпроводить их с извинениями, клятвенно пообещав, что завтра они с Робертом явятся к ним сами, но тут за окнами послышался шум подъехавшего экипажа.

— А вот и Роберт! — воскликнул губернатор и поспешил в прихожую, надеясь заодно распрощаться там с засидевшимися гостями. Бэнксы последовали за ним, уже будучи в крайнем раздражении, но все их хорошо продуманные вежливые упреки были забыты в один миг, когда входная дверь распахнулась от пинка и капитан Айвор стремительно ворвался в дом, неся на руках завернутую в его китель девушку, в которой миссис и мисс Бэнкс с ужасом и отвращением опознали ненавистную Кэтрин Маккейн.

— Джейсон! — ничего и никого не видя, крикнул Роберт. — Возьмите лошадей и немедленно привезите сюда доктора Норвуда!

Всполошенный дворецкий опрометью бросился во двор. А Роберт уже исчез в гостиной, оставив в прихожей пугающий запах дыма и гари. И когда мистер Айвор и Бэнксы зашли туда, их взорам открылась ошеломляющая, просто вопиющая картина: капитан стоял на коленях возле дивана, на котором лежала без чувств непристойно раздетая девушка, и держал ее за руку. Голова его покоилась на ее груди, глаза были закрыты.

— Что все это значит?! — вскипела миссис Бэнкс, но Роберт на мгновение приоткрыл глаза и рявкнул на нее:

— Помолчите!

Женщина отшатнулась, как от удара. А потом выпрямилась, сделавшись еще более худой и плоской, злобно сверкнула глазами, схватила оцепеневшую дочь за руку и направилась к дверям. Мистер Бэнкс, ничего не говоря, вышел следом.

Эдвард Айвор прислонился к стене, стиснув на груди домашний сюртук. Его колотила дрожь.

— Отец? — послышался сверху взволнованный голос Мэри. — Что у вас там происходит?

Не получив ответа, девушка легко сбежала по лестнице, впорхнула в гостиную и тихо ахнула, увидев брата и Кейт. А Роберт наконец поднял голову, взглянул на отца, на сестру, и облегченно выдохнул:

— Сердце бьется.

Стейн Норвуд прибыл минут через двадцать. К тому времени мистера Айвора уже напоили успокоительным, а Мэри, выяснившая подробности происшествия, оплакивала маленькую Лиззи в объятиях брата.

— Что произошло? — прямо с порога спросил доктор, на ходу заворачивая рукава рубашки.

— Пожар в приюте, — коротко ответил Роберт. — Там все было в дыму, и она…

— Достаточно, — оборвал его Стейн. — Принесите воду, полотенце и оставьте нас.

Усилием воли Мэри взяла себя в руки и исполнила его просьбу. Странно, но как только Стейн появился в доме, ей стало намного спокойнее и легче — как будто ее возлюбленный был всесилен и мог не только исцелять от любой болезни, но и воскрешать мертвых.

Через пару минут доктор вышел из гостиной. На его руках была кровь.

— Мне понадобится таз, теплая вода, чистая ветошь и ткань для перевязок, — спокойно сказал он. — И еще несколько свечей: в комнате слишком темно. С мисс Маккейн все будет хорошо, — это был ответ на безмолвный вопрос Роберта. — Дыхание есть, просто оно настолько редкое и слабое, что его почти не заметно. — Стейн повернулся к Мэри: — Мисс Айвор, найдите для Кэтрин чистую одежду и позовите кого-нибудь из служанок, чтобы они мне помогли.

— А можно я… — начала было девушка, но Стейн с легкой улыбкой покачал головой:

— Не стоит. Ваша подруга ранена, мне придется вытащить осколки и наложить несколько швов. — Мэри побледнела. — Лучше займитесь тем, что никак не связано с хирургией.

Он снова зашел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь.

Мэри не обиделась — Стейн, как обычно, был прав. К тому же здесь она могла принести больше пользы. Пока отец приходит в себя, а брат, словно потерянный, сидит в ожидании возле гостиной, ее святая обязанность — сделать все, чтобы самым близким и дорогим людям было удобно и хорошо.

Часа через два доктор Норвуд закончил все необходимые процедуры, и Роберт осторожно перенес Кейт в ее комнату, где с ней всю ночь, сменяя друг друга, должны были находиться служанки. Мэри подала Стейну чистой воды для умывания, потом распорядилась, чтобы накрыли стол в комнате для чаепитий, где они немного посидели втроем, молча провожая этот долгий и неожиданно трудный для всех день. Девушка с нежностью смотрела на своего избранника, на его усталое, но все равно красивое лицо, длинные пальцы, которыми он поправлял выбившиеся пряди золотистых волос, и чувствовала в своем сердце такую любовь, которая, казалось, могла бы согреть весь мир. И творила тихое, незаметное волшебство: мысленно посылала исцеляющее тепло лежащей где-то наверху Кэтрин, окутывала им измученного, поникшего брата, озаряла им ночные видения спящего в своей комнате отца и по капле раздавала тепло всем, кто нуждался сейчас в утешении. А потом встретилась взглядом с любимым мужчиной — и до самых кончиков пальцев согрелась сама…