Унесенные «Призраком»

— Я буду говорить только с вами наедине… сэр. — Красавчик облизнул пересохшие губы и прокашлялся. — Если ему нужно записывать — потом повторю слово в слово.

Секретарь вопросительно уставился на капитана. Роберт молчал, не глядя на Хупера, а тот, опустив голову, ковырял обгрызенным ногтем ржавчину на решетке.

— Хорошо, — наконец произнес капитан Айвор. — Уиллис, ступайте, я позову вас позже.

Шаги уходящего затихли в глубине коридора.

— Я дико сожалею о том, что случилось, сэр, — глубоко вздохнув, начал Хупер. — Богом клянусь, я не хотел.

Роберт прошелся мимо решетки, остановился напротив и посмотрел на него. В его взгляде сквозило презрение.

— Ты сказал, что мечтал об этом, — с усмешкой напомнил он. — Соврал тогда или пытаешься врать теперь?

— Ни то, ни другое. — Красавчик поскреб пятерней небритую щеку. — Слушайте, вы потопили мои корабли, взяли меня в плен, упекли в тюрьму, а потом, вместо того чтобы просто повесить, унизили, сделав ординарным матросом* у себя на судне, — и думаете, все это время я не хотел как следует, от души, вам врезать? Конечно, хотел. Я же капитан и был капитаном намного дольше, чем вы. Пускай пиратским — так уж вышло, но гордости у меня ничуть не меньше, чем у вас, сэр.

— Значит, тебя оскорбило то, что я спас тебя и твоих людей от заслуженной смерти и дал вам возможность искупить вину? — прищурился Роберт. — Что ж, больше я такой глупости не сделаю, и теперь тебя совершенно точно повесят. Доволен?

— Говорят, месть — это блюдо, которое едят холодным, — усмехнулся Красавчик, — но неужели я стал бы выжидать два года, чтобы отплатить вам за унижение? Если бы я разочаровался в вас, как в капитане и в человеке, я бы давно уже убил вас и сбежал вместе со своей командой. И если бы не дрянное вино, которое мы на радостях вливали в себя, не зная меры, я бы никогда не сделал того, что сделал. — Он снова вздохнул. — Можете повесить меня, но я говорю правду: мне очень жаль, сэр.

— Мне тоже, Хупер, — помолчав, признался Роберт, — потому как, что бы там ни было, первым ударил я.

— Да ну?! — не поверил Красавчик. А потом рассмеялся и покачал головой: — Честно, не ожидал от вас, сэр. Руки марать о такого, как я… — Он почесал в затылке: — Погодите, но тогда за что меня вешать, если драку в «Дубовой бочке» начали вы?!

— Хупер, ты арестован не за драку. — Роберт нахмурился. — Неужели ты был пьян до такой степени, что совсем ничего не помнишь?

Бывший пират задумался. Неожиданно в его памяти всплыли слова Броуди, и он недоуменно взглянул на капитана:

— Поговаривают, будто бы я кого-то убил…

— Не «кого-то», а Келли Паркер, шлюху, которую ты не спускал с колен, а потом еще выкупил на ночь, — бросил ему в лицо Роберт. — Припоминаешь? Ее товарки видели вас в «Дубовой бочке». И при ней нашли новенький шиллинг — из тех, что я по глупости щедро отсыпал вам. Ну? Вспомнил, или тебе показать ее труп?

Пожалуй, впервые за все время знакомства с Хупером капитан увидел, как растерянно вытягивается его и без того длинная физиономия, а в глазах появляется что-то похожее на страх.

— Сэр, — сбивчиво заговорил он, — я никак не мог этого сделать, клянусь вам. Одно дело — убивать в бою или в драке, это запросто, но женщину… Я много чего натворил в своей жизни, это правда, но женщин ни разу не обижал. А эта… Келли… она была со мной ласкова и все сделала хорошо, грех жаловаться. Мы даже с ней разговаривали… она рассказала про погибшего мужа, про маленькую дочку, которую оставила у соседки… Она мне настолько понравилась, сэр, что я заплатил ей намного больше, чем требовалось: отдал шиллинг и отпустил рано утром, когда в церкви зазвонили в колокола. Я надеялся, что она снова придет вечером… но она не пришла.

Роберт внимательно оглядел Красавчика и с некоторым сожалением вынужден был признать, что верит его словам. За два года он тоже успел неплохо узнать Хупера и, если бы разочаровался в нем, как в капитане и в человеке, давно бы уже избавился от бывшего пирата, а заодно и от его приятелей — способов сделать это у него было предостаточно. За одно только упрямство и неуважительное отношение к офицерам Хупера стоило сразу же вышвырнуть за борт. Но его прямота, отвага, сила духа, выдержка и умение воздавать по справедливости внушали непреодолимую симпатию. В глубине души Роберт обрадовался тому, что все-таки не ошибся в нем, и сожалел теперь только об одном: о поспешно сделанных выводах относительно виновности Красавчика в убийстве. История повторялась: он снова отправил бывшего пирата в тюрьму, и ему снова предстояло его оттуда извлечь. Плохо то, что сейчас сделать это будет намного труднее.