Унесенный

Секретарша Алена, с детским личиком, в короткой юбочке была огорчена за Гордеева. Взглядывала на него пронзительными черными глазами. Ее полные колени под столом выглядывали, как будто выше не было ничего. Он оглядывался на нее, и без надежды погружался в ее юную, без тяжелого жизненного опыта, призывную женственность. И хотелось все начать сначала. А жена?.. Там было другое, не то, что вначале казалось полным счастливых ожиданий.

9

Раньше люди ощущали в себе искрение порывы, такие, как когда-то у молодых студентов-романтиков, которые добровольно шли на войну и слагали головы за настоящую правду (увы, та правда оказалась относительной).

Теперь мир не вызывал искренних порывов, больше того, мог отвратно действовать на нервы. В результате последней эволюции получилось так, что истина перестала быть абсолютной. Она должна была служить конкретной реальности, хотя злые языки стали называть ее пост-правдой. Началась борьба против абстрактных, отвлеченных истин, провозглашаемых «гнилой интеллигенцией» на западе и востоке, во все времена истории, в философии, социологии и литературе, – за конкретные правды, те, что нужны обществу и управляют им в данное время, то есть за правду в конкретном исполнении, ибо не бывает абсолютной.

История живет в сознании,
В проекциях его пути,
Рожденных бредовыми снами,
Где полных истин не найти.
Обрывочна, рождаясь зыбко,
Как движущиеся облака,
Уходит, оставляя слепки
Лжи образа в словах, руках.

Теперь от смутно подозреваемой настоящей истины стали бежать, как при виде красной тряпки, в спасительное неведение потребительства.

Наступила эра нового языка. Мир окутало отупляющее облако пост-правды, в сполохах агрессивной пропаганды.

Пост-правда висела на рекламных плакатах по площадям, вываливалась в массмедиа, а ее создатели и исполнители жили под ней, как под щитом, оберегая от чего-то, что казалось ненужным и опасным.

Пост-правда стала мощнейшим оружием защитников государства.

– Наши интересы – в защите нашего образа жизни! – кричали на Востоке, задетые угрожающе обеспеченной жизнью западного народа. – Это высшая, конкретная правда. О какой еще абстрактной правде можно говорить?

– Установление нашей демократии во всем мире! – утверждали на Западе свою пост-правду жаждущие новых рынков.

У интеллигенции, истосковавшейся по настоящей правде, форма высказывания изменилась с фальшивой обобщенной и практически бесполой на прямую и телесную. Это началось еще со времен, когда работали по спинам митингующих дубинками нацгвардейцы, плясали на амвоне участницы Pussy Riot, акционисты прибивали к брусчатке яйца, поджигали двери здания ФСБ. А сейчас перестали скрываться под фиговыми листками прав человека, гуманизма, разумного доброго и вечного, и даже закона. Ниспровергатели всего, с лицами, прямо выражающими мат, важно возвещали:

– Последнее убежище истины – блатная терминология.

В новую эпоху развернулась борьба уже за абсолютную правду в конкретном исполнении – искусственном интеллекте, то есть не имеющем человеческого разума. Это уже настоящая объективная правда, без интеллекта.

Но странно, искренний порыв к настоящей истине не уходит в нем, Гордееве. И только ли в нем? Поэтому возникло независимое Движение «Голос истины».

Он с негодованием вспомнил, как пробивался через фальшивые идеи, благонамеренность, непонимание, зависть и равнодушие.

После того, как определились цели Движения, его стали кусать со всех сторон. Особенно донимал конкурент – общественная организация «Экология духа», уязвленная тем, что «Голос истины» перетягивает на себя участников. Она уличала его в том, что Движение не зарегистрировано должным образом, и даже грозило подать в суд.

Почему-то от этого он не мог спать, спорил с ними, самоуверенными дамами-экологами, которые и его, наверно, видели самоуверенным наглецом. Особенно тяжело от обиды, когда чувствуешь, что где-то тоже не прав. И ненавидишь холодного обидчика, изничтожающего твое сомнительное дело.

Он вспомнил совещание с иностранными партерами. Дамы-экологини развесили плакаты с концепцией экологизации всего мира.

Он спросил:

– Есть ли программа, как преодолеть сопротивление корпораций-загрязнителей?

Они стали торопливо двигать указкой по стрелкам на плакатах.

– Но это на бумаге! А кто вас поддерживает?

– Народы мира!

– А реально, сколько членов вашей организации?

Они вспыхнули, и свернули свои плакаты.

Это не забывается.

Может быть, слишком влез в дело так, что недоброжелательность глубоко задевала его за живое, и в ответ его злые реплики оскорбляли их?

***

Гордеев хотел хоть какой-то помощи у государства. Пришел с Левой в министерство, могущее курировать его направление деятельности.