Уничтожить Грейнджер (СИ)

И вот повторный стук в окно окончательно разбудил его, заставляя почувствовать привычное тепло в груди от раздражения и понять, что он до сих пор жив. Это стало грёбаной привычкой — просыпаться по утрам и прислушиваться к себе: если от возникших мыслей ощущается раздражение, то можно быть спокойным, жизнь играет в тебе, течёт по жилам, смешиваясь с раздражением. И от этого почти тошно, но это до чёртиков вредная привычка, как и курение.

Малфой откинул одеяло, позволив холодному воздуху окутать тело, и поднялся, хмурясь. В оконное стекло снова постучалась чёрная как смоль сова, удивлённо взирая на парня. Мол, чего он до сих пор не открыл.

Ухмыльнувшись, Малфой отворил окно, впуская напыщенную птицу. К лапке той был привязан конверт с аккуратной зелёной печатью. Отвязав послание, Драко с усмешкой наблюдал, как сова, гордо ухнув, взлетела под потолок и неспешно вылетела прочь.

Откинув конверт на стол, Малфой быстро закрыл окно и повернулся к столу. Какое-то гадкое чувство засело внутри, противно играющее с нервами. Зелёная печать… У одного из его последователей, некоторые из коих имеют также высокий пост, — чуть хуже, чем у Малфоев, но все же — зелёная печать только у одного.

Руки уже привычным движением сломали печать, а глаза забегали по строкам.

— Чёрт! — возглас выдался слишком громким, но Малфою было всё равно.

Письмо летит на пол, а со стола падает ваза и разбивается. Босые ноги наступают на осколки, а Малфой только морщится. Руки взметнулись к голове, пальцы зарылись в волосы, взъерошивая их.

— Блять! Убью их! — Малфой бросает взгляд на осколки и поднимает палочку. Тихое «Репаро», и вот ваза уже целая.

Он так давно всё спланировал. Он всё приготовил, оставалось лишь подождать. Всего лишь подождать месяц! Один чёртов месяц! А они всё угробили!

Кулак врезается в стену, но спасительную боль не приносит. Ни черта не приносит, оставляя кровь вскипать в венах.

Ритуал сорван. А всё из-за чего? Из-за того, что ёбаный Даг не смог сдержаться — замучил жертву, что та сдохла. Малфой же говорил ему, чтобы она была цела. Говорил же, что если тот чувствует, что та задыхается — нужно убирать свои грёбаные ручонки, или что он там ещё в неё пихал?!

— Убью! — Кулак снова впечатывается в стену, оставляя на ней кровавый отпечаток. Чёрная метка на руке сегодня более выражена, чем раньше. Глюки, Малфой? Осталось только подождать, когда Волан-де-Морт прознает всё, тогда уж никому несдобровать. А всё из-за Дага, чёрт бы его побрал. Почему-то сегодня появилось желание вырвать этому кретину печень.

Малфой кинулся к столу за пергаментом, но его там не оказалось. Позаглядывав во все ящики и ничего не найдя, выпрямился, сжав кулаки. Где все бумаги?! Ладно, с этим он разберётся потом, а сейчас нужно найти хоть листок, чтобы написать ответное письмо.

В гостиной. Грязнокровка наверняка оставила несколько бумаг на столе в гостиной. Вот их-то он и возьмёт.

Вылетев из спальни, перед этим решив не идти в душ и быстро натянув брюки и рубашку, на ходу застёгивая пуговицы, он кинулся к столу, небрежно хватая листок, скидывая все остальные. Взгляд мечется в поисках чернильницы и пера. Не найдя ничего, Малфой пытается подавить вырывающийся рык из горла, дёргая все ящики. Наконец, схватив перо и чернильницу, он аккуратным почерком, насколько сейчас позволяет его состояние, выводит гневные строки на пергаменте. Закончив, он отбрасывает перо в сторону и складывая лист. Несётся обратно в спальню, решая всё же принять холодный душ, прежде чем отправиться в совятню.

Дрожащие от злости руки вкладывают письмо в конверт, кладут его в карман мантии. Взгляд падает на немного помятое письмо с конвертом с зелёной печатью. Малфой поднимает его и кладёт на стол. Вдруг до слуха доходит звук воды. Малфой закрывает глаза, пытаясь совладать с собой, но ни черта не выходит. В три шага он преодолевает расстояние до двери в ванну и бьёт кулаком по ней.

— Грейнджер, ты вздумала там всё утро просидеть?!

Минута молчания начинает уже давить на голову, практически ощутимо сдавливая её, но Гермиона всё же отвечает:

— Я только зашла, успокойся, Малфой!

Успокойся.

Успокойся, Малфой.

Действительно! Чего ж ты, блять, такой нервный с утра?!

— Немедленно выходи, — скомандовал он, сжимая кулаки, удерживая себя от желания взорвать дверь Бомбардой, чтобы вытащить эту суку за волосы. А она будто не понимает, насколько он взбешён. Говорит своим назидательно-раздражённым тоном, будто воспитывает непутёвого ребёнка:

— Нет! Подождёшь! А если так уж невтерпёж — сходи в ванну старост.

Сука! Малфой сжимает зубы, снова ударяя кулаком по двери.

— Тебе это ещё аукнется, грязнокровка!