Читаем Unknown полностью

- Ну и отлично. Не против, если я украду вашу подругу на танец? – с этими словами он взял меня за руку и повел на танцпол. Я буквально чувствовала, как краснею под взглядами других учеников школы, с каждым из которых встречалась прошлой весной в коридоре и каждый из которых знал о моем позоре. Представив себя помидором, я невольно рассмеялась, и Остин, улыбнувшись в ответ, бережно коснулся моей щеки, точно понимая все-все, что терзало меня изнутри.

- А теперь настало время объявить Короля и Королеву Осеннего бала в Кларк-Холле! – на сцену вышла директриса Пирсон, держа в руках микрофон и два конверта. – Вы готовы узнать имена тех, за кого проголосовало абсолютное большинство учеников нашей школы?

Собравшиеся ответили аплодисментами, и она открыла первый конверт.

- И Королевой Осеннего бала становится…

Ну, конечно. А вот и она поднимается на сцену – длинные светлые волосы, уложенные в тугие локоны, обтягивающее бежевое платье от Марка Боуэра, которое блестит при каждом ее движении – а если бы не блеск, может показаться, что она обнаженная. Да уж, только такая девушка, как Лори, могла бы выбрать такое платье. Не хочу хвастаться, но такое же висит в моем шкафу уже года два, вот только мне-то его подарили, и я, кажется, по своей воле его никуда не надевала.

Мы с девчонками вежливо похлопали (хотя Бет хлопнула в ладоши два раза, а затем скривилась), и я посмотрела на Остина.

- Твоя очередь, - пошутила я, коснувшись его плеча.

- Ага, - буркнул он. – Как же.

Но я оказалась права – Королем Осеннего бала Кларк-Холла стал именно Остин Мейерс. Скорчив мне рожицу, друг поднялся на сцену, где Лори встретила его сияющей улыбкой. Из рук симпатичной девушки-помощницы он принял корону и водрузил ее на голову.

- А теперь Король и Королева ознаменуют свое провозглашение танцем! – объявила директор Пирсон, и Остин с Лори стали спускаться со сцены в зал. Мы расступились, давая им место, а с потолка полилась медленная красивая инструментальная музыка. Свет чуть приглушили, и Лори заулыбалась от уха до уха, как только ее рука оказалась в руке Остина, и победоносно посмотрела на меня. Я подавила желание закатить глаза. Нет уж, не дам ей вывести меня из себя!

- Что это еще такое? – прошептала Лиз мне на ухо. Я посмотрела на танцпол, где Остин, не обращая на музыку внимания, что-то говорил Лори, а ее улыбка таяла буквально на глазах. Пара секунд – и Остин уже стоит передо мной.

- Могу я пригласить вас на танец? – протянул он мне руку с легким поклоном.

- Но ты же должен танцевать с Лори, ведь она Королева бала, - заметила я. Мне не хотелось, чтобы Остин считал меня ревнивой девушкой, несмотря даже на то, что, вообще-то, каждая девушка хотя бы раз в жизни ревновала. – Это традиция.

Остин улыбнулся.

- Я придумал свою собственную традицию. Король имеет право сам выбрать Королеву, с которой будет танцевать.

Не знаю, что и сказать на это. Невероятно романтично! Залившись краской, я вложила свою ладонь в его и шагнула с ним в центр круга. Лиз и девчонки за моей спиной возбужденно защебетали что-то, радуясь поражению Лори и моей победе, а сама Лори мрачно взирала на меня, но я не обращала ни на что внимания, закрыв глаза и опустив голову Остину на плечо. Мы медленно двигали в такт романтичной музыке – и это был один из самых прекрасных моментов в моей жизни. Я чувствовала себя Золушкой, разница лишь в том, что в полночь я превращусь в окруженную камерами актрису, а не в служанку в доме злой мачехи.

- Великолепный вечер, - прошептала я. – Если бы у меня был подарок для тебя, все было бы просто идеально.

- Ты прекратишь уже? – улыбнулся Остин. – Я же говорю, не хочу я никаких подарков, хочу, чтобы ты была рядом. И вот!

- Ладно, - согласилась я. – Так что, - я подняла голову и взглянула ему в глаза, - нравится быть королем?

- Не поклонник монархии, - Остин показал мне язык, - но моя королева за меня рада, так что почему бы и нет. И хорошо, что никто не снимал мою коронацию, иначе тебе грозили бы заголовки «Кейтлин Бёрк встречается с принцем в пластмассовой короне!».

Я хихикнула.

- Тише, не накликай. Давай проведем хотя бы вечер, как все остальные нормальные люди, и не будем вспоминать про папарацци.

- Ты не просто какая-то нормальная девушка, Бёрк, - посерьезнел Остин. – Ты особенная. Именно это я в тебе и люблю.

ПОГОДИТЕ.

Остин только что сказал «ЛЮБЛЮ»? Это значит прямо «ЛЮБЛЮ ЛЮБЛЮ» или просто… Ну, как «Люблю яблочный пирог и котят»?

Я не могу дышать.

Серьезно, мне срочно нужен кислород. Остин вот-вот поймет, что у меня остановилось дыхание, ведь я не издаю ни звука.

О БОЖЕ, Я ВЕДЬ НИЧЕГО НЕ ГОВОРЮ! Надо что-то ответить! НО ЧТО?

Понятия не имею.

Думай, Кейтлин, думай. «Я тоже тебя люблю»? Но люблю ли я его…

Ох, секунды утекают, словно песок сквозь пальцы, и надо говорить либо прямо сейчас, либо будет поздно.

СЕЙЧАС.

Давай, Кейтлин!

Нет.

Я ничего не сказала.

Но Остин сказал, да? Он сказал, что любит меня. Кажется.

Или нет? Что происходит? Господи, почему все так запутанно!..

СУББОТА, 26 ОКТЯБРЯ

NOTE TO SELF:

Попросить Лиз прислать фотографии с танцев

Перейти на страницу:

Похожие книги

Итальянские маршруты Андрея Тарковского
Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Андрей Тарковский (1932–1986) — безусловный претендент на звание величайшего режиссёра в истории кино, а уж крупнейшим русским мастером его считают безоговорочно. Настоящая книга представляет собой попытку систематического исследования творческой работы Тарковского в ситуации, когда он оказался оторванным от национальных корней. Иными словами, в эмиграции.В качестве нового места жительства режиссёр избрал напоённую искусством Италию, и в этом, как теперь кажется, нет ничего случайного. Данная книга совмещает в себе черты биографии и киноведческой литературы, туристического путеводителя и исторического исследования, а также публицистики, снабжённой культурологическими справками и изобилующей отсылками к воспоминаниям. В той или иной степени, на страницах издания рассматриваются все работы Тарковского, однако основное внимание уделено двум его последним картинам — «Ностальгии» и «Жертвоприношению».Электронная версия книги не включает иллюстрации (по желанию правообладателей).

Лев Александрович Наумов

Кино
Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм
Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

В далеком 1968 году фильм «Космическая Одиссея 2001 года», снятый молодым и никому не известным режиссером Стэнли Кубриком, был достаточно прохладно встречен критиками. Они сходились на том, что фильму не хватает сильного главного героя, вокруг которого шло бы повествование, и диалогов, а самые авторитетные критики вовсе сочли его непонятным и неинтересным. Несмотря на это, зрители выстроились в очередь перед кинотеатрами, и спустя несколько лет фильм заслужил статус классики жанра, на которую впоследствии равнялись такие режиссеры как Стивен Спилберг, Джордж Лукас, Ридли Скотт и Джеймс Кэмерон.Эта книга – дань уважения фильму, который сегодня считается лучшим научно-фантастическим фильмом в истории Голливуда по версии Американского института кино, и его создателям – режиссеру Стэнли Кубрику и писателю Артуру Кларку. Автору удалось поговорить со всеми сопричастными к фильму и рассказать новую, неизвестную историю создания фильма – как в голову создателям пришла идея экранизации, с какими сложностями они столкнулись, как создавали спецэффекты и на что надеялись. Отличный подарок всем поклонникам фильма!

Майкл Бенсон

Кино / Прочее
100 великих зарубежных фильмов
100 великих зарубежных фильмов

Днём рождения кино принято считать 28 декабря 1895 года, когда на бульваре Капуцинок в Париже состоялся первый публичный сеанс «движущихся картин», снятых братьями Люмьер. Уже в первые месяцы 1896 года люмьеровские фильмы увидели жители крупнейших городов Западной Европы и России. Кино, это «чудо XX века», оказало огромное и несомненное влияние на культурную жизнь многих стран и народов мира.Самые выдающиеся художественно-игровые фильмы, о которых рассказывает эта книга, представляют всё многообразие зарубежного киноискусства. Среди них каждый из отечественных любителей кино может найти знакомые и полюбившиеся картины. Отдельные произведения кинематографистов США и Франции, Италии и Индии, Мексики и Японии, Германии и Швеции, Польши и Великобритании знают и помнят уже несколько поколений зрителей нашей страны.Достаточно вспомнить хотя бы ленты «Унесённые ветром», «Фанфан-Тюльпан», «Римские каникулы», «Хиросима, любовь моя», «Крёстный отец», «Звёздные войны», «Однажды в Америке», «Титаник»…Ныне такие фильмы по праву именуются культовыми.

Игорь Анатольевич Мусский

Кино / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино