Unknown

Несколько вопросов медленно вращались в мозгу Уильяма, круглые и блестящие, словно металлические шары модели Солнечной системы его дедушки в библиотеке лондонского дома на Джермин-стрит.

Что они делают?

Что происходит?

Я умираю?

Я умираю, как британский солдат?

Почему он... Британский солдат... Его разум поймал эту фразу за хвост, когда она промелькнула, и потащил обратно, чтобы рассмотреть более пристально. «Британский солдат»… Кто это произнес? Медленно вращаясь, ответ показался перед мысленным взором. Мюррей. Когда они разговаривали ночью... Что он говорил?

«А, что, у британских солдат по-другому? Ты же не хочешь умереть как трус, не так ли?»

– Я совсем не собираюсь умирать, – пробормотал Уильям, но мозг его проигнорировал, напряженно следуя за этой маленькой загадкой. Что Мюррей имел в виду? Говорил ли он теоретически? Или на самом деле узнал в Уильяме английского солдата?

Да ладно, это невозможно.

И какого черта он ему ответил? Солнце всходило, и мягкий свет зари был достаточно ярким, чтобы заболели глаза. Уильям прищурился и сосредоточился.

Он сказал: «И действительно, разница небольшая – я о надежде умереть достойно, если придется». Чтоб его, получается, он ответил так, будто является английским солдатом.

В данный момент Вилли было все равно: достойно ли он умирает или как собака... А где... О, тут. Издавая тихие скулящие звуки, Ролло фыркал возле руки, затем принюхался к ране и принялся ее лизать. Ощущения возникли причудливые: больно, но странно умиротворяюще, и Вилли не шелохнулся, чтобы отстранить пса.

О чем... Ох, да. Тогда Вилли просто ответил, не вдумываясь в то, что сказал Мюррей. Но что, если тот знал, кем – или чем – является Уильям? Легкий укол тревоги прорезал трясину его разбухших мыслей. Может, Мюррей за ним следил еще до того, как он попал в болото? Может, видел, как он разговаривал с мужчиной на той ферме в глухомани, на границе болот, и последовал за ним, готовый перехватить, как только представится возможность? Но если это правда...

Что там Мюррей говорил о Генри Вашингтоне и Дисмал-тауне? А вдруг это ложь?

Коренастый индеец сел рядом на колени, отталкивая пса. Ни одного из тех вопросов, которые путались у него в голове, Уильям задать не мог.

– Почему они зовут вас Обжорой? – спросил он взамен сквозь туман горячей боли.

Мужчина ухмыльнулся и, потянув, открыл ворот своей рубашки, чтобы показать множество шрамов, которые исполосовали шею и грудь.

– Убил одного (тут игра слов: Glutton по-английски и обжора, и росомаха – прим. пер.), – ответил он. – Голыми руками. Теперь это мое животное-хранитель. А у тебя есть?

– Нет.

Индеец укоризненно посмотрел на Вилли.

– Тебе необходимо иметь одного, если хочешь выкарабкаться из этого. Выбери себе. И лучше кого-нибудь сильного.

Безропотный и послушный, Уильям принялся искать среди случайных образов животных: кабан... змея... олень... пума... Нет, слишком противная и плохо пахнет.

– Медведь, – сказал он, утвердившись в выборе зверя. Ведь нет никого сильнее, чем медведь, правда?

– Медведь, – кивая, повторил индеец. – Да, это подойдет.

Он распорол рукав Уильяма ножом, потому что ткань слишком туго обхватывала распухшую руку. Внезапно Вилли озарило солнечным светом, и лезвие ножа блеснуло серебром. Мужчина посмотрел на Уильяма и рассмеялся.

– У тебя рыжая борода, Медвежонок, ты знаешь об этом?

– Знаю, – сказал Уильям и закрыл глаза, спасаясь от лучей утренней зари.

РОСОМАХА ХОТЕЛ ЗАБРАТЬ ШКУРУ ПУМЫ, но Мюррей, встревоженный состоянием Уильяма, отказался ждать, пока тот ее освежует. Результатом последовавшего спора стало то, что Уильям очутился нос к носу с мертвой кошкой в наспех сооруженной волокуше, которая тащилась позади лошади Мюррея по неровной земле. (Волокуша – приспособление у индейцев для перевозки грузов, в которое впрягают лошадь или собаку. Состоит из двух шестов, перекрещивающихся под острым углом, и поперечины. Верхний конец прикрепляется к луке седла, а свободные концы волочатся по земле; вещи складываются в сумку из кожи, которая помещается между шестами – прим. пер.). Уильяму дали понять, что они едут в крохотное поселение примерно в десяти милях отсюда – там есть доктор.

Росомаха и еще два могавка отправились с ними, чтобы показать дорогу, оставив других своих товарищей продолжать охоту.

Пуму выпотрошили, и Уильям решил, что это к лучшему: теплый день становился жарким. Но запах крови привлекал массу мошкары, которые пировали от пуза, поскольку лошадь, нагруженная еще и волокушей, не могла двигаться достаточно быстро, чтобы их обогнать. Мошка гудела и жужжала, кружась над ухом и нервируя его до крайности. И хотя большая часть насекомых интересовались кошкой, многие из них хотели попробовать на вкус Вилли – их было столько, что он почти перестал думать о руке.