Unknown

Схватившись за живот, Генри согнулся пополам и зажмурился от боли. Грей взял его за плечи, стараясь уложить обратно.

– Генри, дорогой. Прости меня. Я не хотел...

– И кто же вы такой, сэр? – в ярости воскликнул носатый человечек, вскочив на ноги, и уставился на него, сжав кулаки.

– Я его дядя, – сообщил Грей. – А вы кто, сэр? Врач?

Человечек гордо распрямился.

– Что вы, сэр, какой врач? Я лозоходец (лозоходство – магическая или ритуальная практика, целью которой является обнаружение подземных вод, залежей руд и кладов. – прим. пер.). Джозеф Ханникат, сэр, профессиональный лозоходец.

Генри, всё еще скорчившийся и хватавший ртом воздух, казалось, начал понемногу приходить в себя. Грей осторожно коснулся его оголенной спины. Кожа была теплой и немного влажной от пота, но, похоже, его не лихорадило.

– Прости, Генри, – сказал он. – Выживешь, как думаешь?

К чести Генри, ему удалось сдавленно усмехнуться.

– Справлюсь, – выдавил он из себя. – Только... одну... минутку.

Чернокожая женщина с хорошеньким личиком в нерешительности вертелась у двери, вперившись в Грея взглядом.

– Этот человек утверждает, что он твой дядя, Генри. Это так?

Генри кивнул, слегка задыхаясь.

– Лорд Джон... Грей. Разрешите пред... ставить вам миссис Мерси Вуд... кок.

Испытывая легкую неловкость, Грей нарочито поклонился.

– К вашим услугам, мадам. И к вашим тоже, господин Ханникатт, – снова кланяясь, вежливо добавил он. – Могу я узнать, – выпрямился лорд Джон, – для чего лозоходцу тыкать тебя палкой в живот, Генри?

– Ну как же, разумеется, чтобы обнаружить кусочек металла, причиняющий страдания бедному молодому человеку, – ответил мистер Ханникатт, задрав свой длинный нос – мужчина был на несколько дюймов ниже Грея.

– Это я позвала его, сэр... то есть, ваша светлость, – к этому времени миссис Вудкок уже вошла в комнату и смотрела на него со слегка виноватым видом. – Только потому, что у хирургов ничего не выходило, и я очень боялась, что в следующий раз они его убьют.

Генри, наконец, удалось разогнуться. Грей помог ему – бледному и покрытому испариной – медленно опуститься на подушку.

– Больше я этого не вынесу, – простонал он, прикрыв глаза. – Не могу.

Живот Генри был представлен на всеобщее обозрение, поэтому Грей мог не спеша его разглядеть. Он увидел сморщенные шрамы от двух пулевых ранений и другие – более длинные с ровными краями: по всей видимости, их сделал хирург, который искал пули. Три штуки. У Грея самого имелось пять таких – они испещряли всю его грудь слева, и он с пониманием коснулся руки племянника.

– А надо ли вообще доставать эту пулю – или пули? – спросил он, подняв глаза на миссис Вудкок. – Если он до сих пор не умер, возможно, пуля засела там, где...

Но миссис Вудкок решительно покачала головой.

– Он не может есть, – резко ответила она. – Из еды глотает только суп, да и то, лишь несколько ложек. Когда Генри принесли, от него почти ничего не осталось – кожа да кости, – сказала она, показывая на Генри. – И сейчас, как видите, мало что изменилось.

Так оно и было. Генри пошел, скорее, в мать, чем в Хэла: обычно он выглядел упитанным и розовощеким. Сейчас не осталось и следа ни того, ни другого: отчетливо просматривалось каждое ребро, живот впал настолько, что концы тазовых костей выступали остриями под тонкой простыней, а цвет лица стал в тон той самой простыне, если не считать глубоких фиолетовых кругов под глазами.

– Понятно, – медленно протянул Грей. Взглянув на господина Ханникатта, он спросил:

– Вам удалось что-нибудь обнаружить?

– Ну, вообще-то, да, – ответил лозоходец и, склонившись над телом Генри, осторожно положил длинный тонкий палец на живот молодого человека. – Одну, по крайней мере. Насчет другой пока не очень уверен.

– Я же говорил, Мерси, напрасно всё это, – глаза Генри были всё еще закрыты, но его рука слегка приподнялась, и миссис Вудкок взяла ее – с такой естественностью, что Грей моргнул. – Даже если бы он знал наверняка – я больше не вынесу этого. Уж лучше смерть.

Несмотря на слабость, Генри говорил с абсолютной убежденностью, и Грей уловил нотки присущего своей семье упрямства.

Симпатичное личико миссис Вудкок обеспокоенно нахмурилось. Наверное, она почувствовала, как Грей смотрит на нее, поскольку внезапно подняла глаза. Лорд Джон выражения лица не изменил, и женщина немного приподняла подбородок, встретив его взгляд с почти свирепым выражением, не отпуская при этом руку Генри.

«О, даже так? – подумал Грей. – Ну-ну».

Он кашлянул, и Генри открыл глаза.

– Как бы там ни было, Генри, – сказал он, – сделай одолжение, не умирай, пока я не приведу твою сестру, чтобы она могла с тобой попрощаться, ладно?

ГЛАВА 49

СОМНЕНИЯ

1 июля 1777 года

Уильям беспокоился из-за индейцев. Генерал Бергойн находил их очаровательными, но ведь он и пьесы писал.