Unknown

Внезапно он взглянул на меня, и на один поразительный миг мне показалось, что на меня смотрит Дугал МакКензи – тот нетерпеливый, жестокий человек, жаждущий войны. Не дождавшись ответа, Хэмиш пожал плечами и продолжил.

– Война нашла их снова, и у них нет другого выбора, кроме как драться. Но любой видит, каким жалким сбродом является – или была – континентальная армия, – он приподнял голову, слегка кивая, будто самому себе, при виде костров, палаток, безбрежной, залитой звездным светом облачной мглы над нами, полной дыма и пыли, запахов оружия и испражнений. – Они думали, что повстанцы будут раздавлены, – и быстро. Даже если не брать клятву во внимание – какой дурак ввяжется в такое рискованное дело?

«Тот, у кого не было возможности сражаться раньше», – подумала я.

Хэмиш криво улыбнулся Джейми.

– Я удивлен, что нас не раздавили, – в его голосе и правда слышалось легкое удивление. – А ты не удивлен, a Sheaumais?

– Я поражен, – сказал Джейми со слабой улыбкой на лице. – Хотя рад этому. И рад тебе... a Sheaumais (Джеймс/ Хэмиш).

Они проговорили почти всю ночь. Когда перешли на гэльский, я поднялась, положила руку Джейми на плечо, пожелав доброй ночи, и заползла в свои одеяла. Измотанная дневным трудом, я тут же заснула, убаюканная их тихой беседой, которая напоминала гудение пчел в вереске. Последнее, что я увидела перед тем, как сон объял меня, было лицо Младшего Йена по ту сторону костра. Парень завороженно слушал о Шотландии, которая исчезла, когда сам он только родился.

ГЛАВА 64

ПОСЕТИТЕЛЬ

– МИССИС ФРЕЙЗЕР? – приятный мужской голос послышался у меня за спиной, я обернулась и увидела на входе в мою палатку коренастого, широкоплечего офицера в рубашке и жилете. Обхватив рукой, он держал коробку.

– Это я. Чем могу помочь?

По правде говоря, больным он совершенно не выглядел – наоборот, гораздо здоровее, чем большинство солдат. Лицо у него было очень обветренным, но мясистым и румяным, и когда он вдруг очаровательно улыбнулся, его большой клювообразный нос и массивные брови как будто преобразились.

– Я надеялся, что мы сможем состряпать небольшое дельце, миссис Фрейзер, – он приподнял одну из своих кустистых бровей и, повинуясь моему приглашающему жесту, вошел в палатку, лишь немного склонив голову.

– Полагаю, это зависит от того, что вам нужно, – сказала я, с любопытством поглядывая на его коробку. – Если это виски, то, боюсь, что не могу вам его дать.

На самом деле небольшой бочонок этого ценного вещества был в данный момент спрятан под столом, вместе с бочонком побольше – с неочищенным медицинским спиртом, сильный запах которого висел в воздухе, так как я настаивала на нем травы. Этот джентльмен был не первым, кого привлек аромат – на него, как мухи на мед, слетались все подряд, независимо от званий.

– О, нет! – заверил он меня, хотя и бросил заинтересованный взгляд на стол за моей спиной, где стояли несколько больших кувшинов, в которых я выращивала то, что, как надеялась, окажется пенициллином. – Но я слышал, что у вас в запасе есть кора хинного дерева. Это так?

– Ну, да. Пожалуйста, присаживайтесь, – я жестом указала ему на табурет для пациентов и сама тоже села, – мы оказались практически коленка к коленке. – Вы страдаете от малярии? – хотя я так не думала: белки его глаз были чистыми, и сам он не имел желтушного оттенка.

– Нет, да будет возблагодарен Господь за Его милость. Но под моим командованием находится один джентльмен, – близкий друг – который болен, и очень серьезно, а у нашего хирурга нет хинной коры. Я надеялся, что, возможно, смог бы уговорить вас на сделку?..

Положив на стол коробку, он быстрым движением открыл ее. Она была разделена на небольшие ячейки, в которых лежала всякая всячина: кружевная кайма, шелковая лента, пара черепаховых гребней, небольшой мешочек соли, перечница, покрытая эмалью табакерка, оловянная брошь в форме лилии, несколько ярких мотков вышивального шелка, пучок коричных палочек и целый ряд небольших баночек, наполненных, по всей видимости, травами. И стеклянная бутылка, на этикетке которой читалось...

– Настойка опия! – воскликнула я, невольно потянувшись к ней, но остановила себя. Офицер жестом разрешил мне продолжать, и я аккуратно вытащила из ячейки бутылочку, извлекла пробку и осторожно провела горлышком мимо носа. Резкий, приторно-сладкий запах опиума выплыл из бутылки, словно джинн. Я прочистила горло и вернула пробку на место.

Мужчина наблюдал за мной с интересом.

– Я не знал точно, что вас больше заинтересует, – сказал он, махнув на содержимое коробки. – Видите ли, раньше я управлял магазином... и много торговал аптекарскими товарами, но в основном – дорогой галантереей. И ведя свои дела, я усвоил, что лучше всего предоставить дамам самый большой выбор: они, как правило, гораздо разборчивее джентльменов.

Я бросила на него проницательный взгляд, но он не говорил пустых любезностей. Офицер снова мне улыбнулся, и я подумала, что он один из тех необычных мужчин, – которым, как и Джейми, действительно нравятся женщины и помимо очевидных причин.