Unknown

Далее, в номере 9-м — серьезная научная работа "Демографические проблемы России". Ученый-демограф исследует резкое падение рождаемости славян в последние годы, тревожится по поводу уменьшения удельного веса русских в общем составе населения СССР. Тоже криминал. Об этом, оказывается, следует молчать. Такова преступная сущность коррумпированного богоборческого режима — пусть гибнет страна, народ, но — заткнуть рты, пересажать всех, кто высказывает тревогу о судьбах Отечества. Недаром само уголовное дело о "Вече" заводилось по личному указанию Андропова от 30 апреля 1974 года. Возьму для примера "Отрывки из дневника" Г. М. Шиманова в № 4 "Вече". Шиманов пишет: "Сначала надо стать русским, литовцем, поляком, евреем, а потом уже, по необходимости, общаться с людьми иной нации. Общение же людей безнациональных есть общение хамов, попирающих ногами святыню своей и остальных наций". И далее: "Русскому народу, если он хочет возродиться как великая нация, необходимо в сжатые сроки ликвидировать свою национальную неграмотность, вернувшись к истокам величия, к ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ и своей национальной культуре, от которой он оказался столь трагически отторгнутым за последние десятилетия... Мы против преклонения перед Западом во имя преклонения перед Святынею Христианства, и только этой Святынею должны апробироваться ценности, имеющиеся в Европе". В том числе и так называемое "новое мышление" по Горбачеву. Нет, не "новое", а старое ХРИСТИАНСКОЕ МЫШЛЕНИЕ предлагало "Вече". И эти мысли мне, как редактору, тоже инкриминировались. И почти в каждом номере "Вече" публиковались статьи и заметки, иногда проповеди священника отца Димитрия Дудко (под псевдонимом). Наш наставник и наш духовник писал: "Что нам дал атеизм? Что дал — не знаю, что отнял — это всем видно. Отнял историю, культуру, хотя и кричит о культуре. Можно ли строить семью на атеизме? Атеизм, если что и сделал, то оголил русскую женщину и развратил ее... Атеизм скоро станет бранным словом на русской земле. Звоните в оставшиеся колокола. На нас наступают, нас окружили со всех сторон. Но... Я верю в силу Православия и верю в Россию!.. Россия спасается Православием. Православие неуничтожимо. Оно — Божье дело, а русский человек может быть только православным". (Вече № 1. "Мысли русского христианина".)

 

* * *

 

Пригласить своего адвоката мне не позволили, сославшись на то, что Московская коллегия не может отпустить его во Владимир. Вместо этого мне был предложен другой защитник. Он посмотрел-посмотрел дело и сказал: "Я немного познакомился с вашим делом и вижу, что вы виновны. Вы должны признать свою вину". Я сразу же отказался от палача в роли защитника. Тогда привели другого — женщину, которая насчет моей вины уже молчала. На суде она защищала меня следующим образом: "Осипов, конечно, клевещет, утверждая, что у нас в стране распространено пьянство, но его клевета не имеет цели подрыва советского строя. Я прошу суд переквалифицировать обвинение с 70-й статьи на 190-1".

 

Суд проходил в читальном зале клуба имени Фрунзе. В зале сидело человек сорок специально подобранной публики — очевидно, чекисты, активисты, бойцы идеологического фронта, просто партляйтеры. Они создавали фон, чтобы я не геройствовал, не апеллировал к публике. Теперь, наверное, вся та публика влилась в демократическую "партию власти", в СПС, "Единство" или "Отечество" Лужкова. Все большею частью остались в номенклатуре... Само здание было оцеплено плотным заграждением милиционеров. Только свидетели могли пройти сквозь эту цепь. На столе перед судьями грудой лежали все сорок пять томов моего дела, "Дела № 38".