Unknown

 - Панацея, милорд! Я ни на мгновение не мог бы предположить, что существуют сомнения в существовании средств достижения всего на свете. Думаю, это слова вашей светлости. Я сомневался лишь в существовании склонности к этому у вашей светлости.

 

 - Теперь вы не можете в этом сомневаться, - тихо сказал пэр, затем его светлость в беспокойстве осмотрел комнату, словно боялся, что кто-то здесь, притаясь, подслушивает его шепот.

 

 - Милорд, - сказал Вивиан, придвинув стул ближе к маркизу, - если вкратце, план таков. Есть и другие люди, находящиеся в таком же положении, как вы. Все мыслящие люди знают, а вы, ваша светлость, знаете еще лучше, что есть и другие столь же влиятельные личности, с которыми обращаются столь же плохо. Почему же я не вижу единства этих личностей? Они завидуют друг другу, или каждый считает себя уникальным исключением из правил действия системы, жертвой которой является: как же так, спрашиваю я себя, почему вы хладнокровно взираете на положение друг друга? Милорд маркиз, во главе я поставил бы вас, я действовал бы заодно с вами, вот единство, в котором - сила.

 

 - Вы правы, безусловно: есть Кортаун, но мы не разговариваем, есть Беконсфилд, но мы не общаемся близко, но многое можно было бы сделать.

 

 - Милорд, вас не должны пугать немногочисленные трудности или незначительные усилия. Но, что касается Кортауна или Беконсфилда, или пятидесяти других оскорбленных мужчин, если им можно будет продемонстрировать, что в их интересах - быть друзьями вашей светлости, поверьте, и полгода не пройдет, как все они присягнут вам на верность. Предоставьте это мне, позвольте мне действовать от имени вашей светлости, - шептал Вивиан как можно более искренне на ухо маркизу, положив руку на руку его светлости, - позвольте действовать от имени вашей светлости, пользуясь вниманием вашей светлости, и я возьму на себя всю организацию партии Карабаса.

 - Партия Карабаса! О! Нам следует подробнее это обдумать.

 Взгляд маркиза сиял от чувства триумфа, он сердечно жал руку Вивиану и умолял его зайти завтра.

 

 ГЛАВА 3

 

 После этого разговора общение маркиза с Вивианом обрело постоянный характер. Ни один званый ужин в доме Карабаса не мог считаться идеальным без присутствия молодого джентльмена, а поскольку маркиза была в восторге от постоянного присутствия человека, с которым она всегда могла посоветоваться по поводу Джулии, по-видимому, в их доме не было никаких препятствий для того, чтобы Вивиан оставался в фаворе.

 Граф Иглмор, единственный отпрыск, в котором сосредоточились все надежды прославленного дома Лоррейнов, находился в Италии. Кого из членов семейства действительно не хватало - так это достопочтенной миссис Феликс Лоррейн, жены младшего брата маркиза. Эта леди, истощенная весельем сезона, покинула город несколько ранее, чем обычно, сейчас она дышала свежим воздухом и изучала ботанику в великолепном поместье семейства Карабас, Шато-Дезир - именно в этом прекрасном месте Вивиаг собирался провести лето.

 Тем временем жизнь Вивиана Грея была весела и безоблачна. Он бесконечно беседовал со своим благородным другом, они постоянно были погружены в глубокомысленные обсуждения. Но миру еще ничего не было известно, кроме того, что, по словам маркиза Карабаса, «Вивиан Грей был самым потрясающе умным и поразительно совершенным юношей из всех, кто когда-либо дышал воздухом этого мира», и, как всегда добавлял маркиз, «очень напоминал его самого в юности».

Но не следует думать, что Вивиан в глазах всего мира был столь же очаровательным существом, как в глазах маркиза Карабаса. Многие жаловались, что он замкнут, молчалив, насмешлив и высокомерен. Правда же заключалась в том, что Вивиан Грей часто задавался вопросом: «Кто будет моим врагом завтра?». Он был слишком тонким знатоком человеческого ума, чтобы не знать о трясине, в которой пытаются не погрязнуть все новички: он слишком хорошо знал об опасности ненужной доверительности в общении. Улыбка - другу, насмешка - миру: таков был способ управления миром, и таков был девиз Вивиана Грея.

 

 

 

 ГЛАВА 4