Unknown

Исходя из этого, на основе опыта применения методологии тотального системного вмешательства (TSI) (Flood and Jackson, 1991) в современной мексиканской компании, мы понимаем, что TSI - это ресурс, позволяющий признать человеческое достоинство в организациях. Вмешивающемуся аналитику необходимо знать о человеческом достоинстве, чтобы те, кто вовлечен в проблемную ситуацию, были признаны с точки зрения человеческой этики и достоинства. Несмотря на то что TSI позволяет аналитику получить полное видение организации и контекста, в котором развиваются люди, вмешательство должно осуществляться на основе этического/философского подхода, который позволит избежать ловушки, когда человек рассматривается как "винтик в машине". В ходе нашего вмешательства с использованием TSI мы заметили эту тенденцию, когда попытались определить, кто является соответствующими участниками организации, поскольку столкнулись с проблемой, как определить вовлеченных участников, не оскорбляя достоинства других. Эта дилемма породила несколько вопросов:

Если только некоторые члены организации будут "классифицированы" как значимые, будут ли не включенные члены рассматриваться как менее значимые или вообще не значимые?

Считается ли, что члены, не являющиеся инклюзивными, обладают меньшим достоинством?

Будут ли инклюзивные члены рассматриваться как те, кто руководит системой, и, соответственно, те, кто определяет роли и поведение неинклюзивных членов.

членов?

Исходя из предыдущего вопроса, следует ли считать, что система имеет большую

значимость по сравнению с неинклюзивными членами?

Рассматриваются ли неинклюзивные члены как расходные и взаимозаменяемые части машины? (где машина рассматривается как Система).

Для нас это были важные вопросы, поскольку если человек чувствует, что его считают неважным по отношению к проблемной ситуации, то он может воспринимать себя менее значимым, чем система, частью которой он должен быть. Кроме того, как считают аналитики, что его личная ценность зависит от функциональности системы, а не от его достоинства. В силу этого он попадает в принципы нацизма.

С другой стороны, человеческая способность приближаться к "реальности" ограничена, и аналитик не всегда может охватить или вовлечь всех членов организации в проблемную ситуацию. Как же тогда приблизиться к "тотальной реальности" организации, в которую мы вмешиваемся, и как TSI обеспечивает ориентиры, через которые признается человеческое достоинство. Именно здесь, на наш взгляд, возникает необходимость в этическом подходе.

В начале нашего вмешательства было очевидно, что критерии принятия решения о релевантности (включении) или не релевантности были основаны на организационной иерархии. Очевидно, что использование уровней ответственности, власти и полномочий является безличным подходом. Однако на этом процесс отбора не должен заканчиваться, поскольку в этом случае мы не сможем приблизиться к полной реальности. Для того чтобы понять особенности функционирования организации (как системы), нам необходимо было занять феноменологическую позицию и добиться личного участия членов организации. Таким образом, мы и члены организации получили бы знания о деятельности и отношениях, которые существуют между людьми в организации.

Контекст взаимоотношений образуют интерсубъективные отношения между индивидуальной совестью. Совесть - важный фактор, с помощью которого человек определяет свое предназначение, мировоззрение, долг бытия и чувство свободы: "Смысл существования не только должен быть, но и может быть найден, и совесть направляет человека на его поиски. Одним словом, совесть - это орган чувств" (Виктор, 1990:31). Другими словами, не признавая совесть человека, мы не учитываем личностные характеристики, связанные с организационным контекстом. Мы просто рассматриваем организационные функции как определяющие контекст, который является неполным и нереальным. Мы утверждаем, что непризнание человеческого достоинства ставит нас в ситуацию кажущейся реальности.

Именно в этом смысле TSI с ее стремлением к эмансипации человека может показать, что все люди в контексте организационной проблемной ситуации обладают достоинством. Именно потому, что это критическая методология, она позволяет учитывать все точки зрения в группе участников, которые пытаются достичь личных целей через свой вклад в развитие организационной цели. Однако мы утверждаем, что для полной эмансипации человека аналитик должен быть не только феноменологическим, но и этическим в своем подходе к анализу организации. Любой другой подход может привести к тому, что проблема освобождения человека в организационном вмешательстве не будет решена.

В рассматриваемом вмешательстве центральным вопросом была проблема демонстрации. Без этических критериев (т.е. признания только функциональных отношений) мы не смогли бы достичь "полной реальности", понять проблему и соотнести ее с соответствующими феноменами. То есть мы могли бы спутать отчуждение, присущее человеку, с неэффективностью, которая является лишь симптомом.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ