Unknown

Трехэтажный дом площадью шестнадцать тысяч квадратных футов²⁸, с девятью спальнями, двенадцатью ванными комнатами и гаражом на двадцать машин был опубликован в журнале Architectural Digest, поскольку являл собой чудо роскоши и инноваций. Однако ландшафтный дизайн дома не мог не радовать. Дорожки из брусчатки со встроенными светодиодными лампами вели к трем отдельным бассейнам-инфинити, кинотеатру под открытым небом и двум барам на патио, откуда можно было наблюдать за Стрипом. Да, это было потрясающе, но я не мог понять, в чем дело. Такой роскошный образ жизни меня не привлекал.

Даллас стоял рядом со мной в костюме от Hugo Boss, волосы зачесаны назад, на голове авиаторы, он был выбрит и подтянут и выглядел так, будто ему самое место на этом месте.

– Это мог бы быть твой дом, – сказал я ему. – Ты мог бы это провернуть.

– Ты хоть представляешь, какие здесь налоги на недвижимость? Или счет за воду?

– Счет за электричество, – бросил я.

– Но, наверное, в этом и есть смысл, верно? Если ты можешь позволить себе жить в таком месте, то содержание дома не имеет значения.

– Давай найдем спальни.

Пришлось немного поплутать, но мы подняли чертежи и нашли, куда идти.

– О боже, да тут весь мой дом поместится!

Он немного преувеличивал, но на самом деле не сильно.

– Эта кровать больше, чем California king, – сказал он, опуская чемодан. – На ней может поместиться человек десять.

– Тебе нужна эта комната? – спросил я, все еще держась за чемодан.

Он повернул ко мне голову.

– Мы оба останемся здесь. Я ни за что не услышу тебя из другой комнаты. Мы будем вести себя хорошо и спать по разные стороны кровати.

– И что команда подумает по этому поводу?

Он указал на два огромных кресла, стоящих по бокам камина и раскладывающихся в шезлонги.

– Я скажу им, что буду спать там.

Я наклонил голову к встроенному развлекательному центру, расположенному через комнату от кровати.

– Интересно, есть ли в доме и на территории замкнутая система видеонаблюдения?

Быстрое сообщение техническому персоналу подтвердило, что ФБР установило аудио- и видеонаблюдение во всех помещениях, кроме ванных комнат и спальни. Даллас категорически запретил вторгаться в мою личную жизнь, но на случай, если кто-то проигнорирует эту просьбу, мы с ним визуально проверили комнату, заглянув за зеркала и картины, в камин, под кровать, поднимая и заглядывая под все, что не было прибито. Мы выключили свет и поискали зеленые или красные светодиоды, указывающие на наличие камер, а также использовали небольшой детектор радиочастотных сигналов профессионального уровня, который Оуэн доставил ночью, чтобы проверить наличие жучков. Убедившись, что в комнате все чисто, я присел на кровать.

– Что ты думаешь по этому поводу? Два дня, максимум? – я хотел понять, как он себе это представляет.

– Или меньше. Это зависит от того, что они хотят от Лейн, и насколько им нужно увидеть, что мы делаем, чтобы заглотить наживку и заключить соглашение, чтобы мы могли совершить налет.

– Я хочу, чтобы это было сделано, – сказал я ему.

– Я тоже, – согласился он, встал и подошел ко мне. – А пока мы здесь вместе. Я знаю, что не могу прикоснуться к тебе, но я могу видеть тебя и говорить с тобой, и этого будет достаточно, как и в течение недели, когда мы будем врозь.

– Может, хватит об этом?

– О чем? О том, что мы живем в разных городах?

– Да.

– Хорошо, – согласился он и на мгновение замолчал. – У меня есть вопрос.

Я подождал.

– Почему у тебя такие дорогие костюмы?

– Мне нравится, как они сидят.

Он кивнул.

– К тому же, мой морской костюм от Ermenegildo Zegna создан для путешествий.

– Ты взял три разных.

– Смешиваю и сочетаю, – поддразнил я его. – Я не ожидал, что проведу так много времени голым.

– Ты жалуешься?

– Было похоже, что да?

Он тихонько кашлянул.

– Нет.

– Тогда?

Он жестом подозвал меня, и я с улыбкой переместился в его пространство, а он скользнул рукой по моей шее и притянул меня к себе, его губы разошлись, чтобы принять меня. Перед началом безумия ему нужен был этот последний момент связи и близости, а поскольку я тоже жаждал этого, мы сошлись в жестком, горячем порыве, который был заземляющим, возбуждающим и всем, что было между ними. Мы разошлись, когда у Далласа зазвонил телефон.

Достав его из нагрудного кармана пиджака и облизнув губы, почувствовав на них вкус меня, он ответил.

– Да? – он подождал мгновение, не глядя на меня, и я увидел румянец на его шее и щеках, увидел, как он сжимает и разжимает левый кулак. – Мы выходим.

Положив трубку, он повернулся ко мне и вздохнул. Ему было трудно перейти от поцелуя к отступлению. Я понял, в чем дело; я тоже был выбит из колеи.

Мы оба схватили выданные нам кейсы, в которых лежали наушники и микрофоны, такие маленькие и незаметные, что они выглядели прямо как из фильма о Бонде.

– Проверка. Мы в эфире? – спросил я агента связи.