Unknown

– Да, сэр, мы в эфире, – ответил мне на ухо мужчина, его голос был насыщенным, теплым и четким, как будто он стоял рядом со мной. У федералов была хорошая техника. – Специальный агент Бауэр, использующий псевдоним Джесси Хикок, и Крой Эска, использующий псевдоним Нэш Колтер, мы в прямом эфире и в цвете, два внедорожника проехали через главные ворота и направляются к вам.

– А вы? – спросил я, так как думал, что там будет Труздейл.

– Специальный агент Райдер Лунд, к вашим услугам, второй номер на месте, подстраховывающий всегда веселого маленького Банни Боя Бауэра²⁹ в это прекрасное пятничное утро в Городе грехов, штат А.

Я медленно повернулся к Далласу, чье лицо сжалось от боли.

– Банни Бой? – пробормотал я.

Он покачал головой.

– Не то чтобы я не был в восторге от того, что ты вернулся из Вашингтона, Лунд, но где, черт возьми, Труздейл?

Он хмыкнул.

– Твой босс, мой босс, босс всех и каждого, великий и могучий специальный агент Александр Хига, вернулся из отпуска раньше времени и отправил специального агента Эдварда Траусдейла обратно в Саут-Лейк-Тахо, откуда он родом.

Затем раздались аплодисменты, а также улюлюканье и свист всех остальных людей на связи. Судя по всему, Траусдейл действовал на нервы не только Далласу, но и всей команде.

– И толпа сходит с ума, – усмехнулся Лунд.

– Он мне нравится, – прошептал я Далласу.

Он громко застонал.

– Ты в порядке, ковбой? – спросил Лунд у Далласа. Я мог только предположить, что «ковбой» относится к Далласу, но Банни Бой?

– Не мог бы ты просто...

– И поскольку ваш босс вернулся, а Моран отправился в Рино, где ему самое место, это уже не совместная операция ФБР и УБН, а операция ФБР под присмотром УБН.

Снова аплодисменты, свист и даже несколько «ура»³⁰ от морских пехотинцев.

– Для протокола, мои преданные слушатели, на связи нет, повторяю, нет агентов УБН, поскольку они предоставляют свои знания из безопасного места, где их охраняет многострадальная Рейна Монтес, помощник ответственного специального агента.

Еще один раунд восторженных возгласов.

– Скажи что-нибудь своим поклонникам, Рей-Рей, – подтолкнул Лунд своего босса.

– Я прикажу убить тебя, Лунд, – сообщила она ему. – Бауэр, Эска, вы двое готовы?

– Да, мэм, – быстро ответил Даллас.

– Отлично, – ответила она, а затем вздохнула. – Лунд, ты держи связь.

– Все припарковались на своих местах, и мы... в прямом... эфире.

– Ну что, пойдем? – сказал Даллас, одарив меня призраком улыбки.

Мы вышли из спальни вместе, но как только мы подошли к входной двери, он замедлил шаг, позволив мне вести его, и когда я вышел на улицу и спустился по ступенькам, ведущим к подъездной дорожке, я стоял один, ожидая своих гостей.

Из первого внедорожника высыпали шестеро мужчин, из второго - еще четверо мужчин и две женщины. Все они подошли, но мужчины остановились неподалеку от своих машин. Женщины, однако, не остановились. Когда они достигли подножия лестницы, женщина слева притормозила и сняла солнцезащитные очки. Это был сильный ход, и я оценил его смысл. Она хотела, чтобы я посмотрел ей в глаза.

Элла Гусман стояла передо мной и ждала моей реакции.

Прошли годы с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Мы были друзьями в колледже. Она была, по сути, единственной, кому я позволял видеть себя. Случайно оказавшись в разных классах, мы сблизились, чего я никак не ожидал. Дружба, которая включала в себя те редкие выходные, когда я был свободен и проводил их с ее семьей.

Она была единственным человеком, за которого я хотел держаться, когда уезжал из Калифорнии, но я также был сторонником чистого разрыва, поэтому, как бы холодно и жестко это ни было, к лучшему, что я никогда не оглядывался назад. Но, глядя на нее, я чувствовал, что не успел увидеть, как она превратилась из той девушки, которой была тогда, в ту женщину, на которую я смотрел сейчас.

Длинные густые волосы цвета красного дерева с бликами хны остались прежними, как и ее удивительные глаза цвета тикового дерева. Но новыми были морщины смеха вокруг глаз, гладкие мышцы рук и ног, жизненная сила, исходящая от нее, а также грация и уверенность, с которой она держалась. Теперь она была грозной, и я это отчетливо видел.

Мне так хотелось поговорить с ней, но в тот момент я был благодарен своей склонности все обдумывать, прежде чем говорить. Я всегда так делал, и меня критиковали за излишнюю осторожность, но в этот момент это было моим главным достоинством. Я больше никогда не буду воспринимать свою способность держаться отстраненно как критику. Вместо того чтобы выкрикнуть ее имя, вместо того чтобы задать очевидный вопрос: «Какого черта ты делаешь посреди моей операции?» Элле Гусман, я подождал. В голове все крутилось, но я сдержался и постарался ничего не показать на своем лице.

В свою очередь, она надела солнцезащитные очки и стала подниматься по ступенькам, а ее коллега не отставал от нее, пока они оба не оказались передо мной.