Unknown

- Томми хотел узнать, не хочешь ли ты присоединиться к нам во время его сегодняшнего обхода? - Спросил меня Кев. - Мы собираемся отправиться в центральный госпиталь Тузлы , чтобы осмотреть это место. Как насчет этого?

Обычно я не выбирал такого времяпрепровождения, но все, что занимало меня, было лучше, чем слоняться по лагерю в ожидании новостей о миссии.

- Ладно, - сказал я, - уговорил.

Кев наткнулся на Томми в лазарете. Как старший медик патруля, он как раз собирал дополнительные лекарства, чтобы пополнить наши травматологические наборы для миссии в Маглае. Томми был впечатлен тем, что Кев разбирался в лежащих вокруг вещах. Они разговорились о каком-то новом зажиме, который помогал при особо ужасных боевых ранах, и на этом все - остальное уже история.

В полку каждый приобретает какие-то особые навыки, выходящие за рамки обычных обязанностей его подразделения. Моими, как ни странно, были навыки подрывника и владение языками, в частности арабским. Те, кто становятся медиками, изучают гораздо больше, чем просто первую помощь. После того, как вы пройдете курс по стабилизации боевых ранений, а это достаточно серьезно, вы продолжаете проходить десятинедельный медицинский курс, который, как говорят, эквивалентен двум годам обучения в медицинской школе. После этого вы отправляетесь на месячную практику, после чего вас могут направить в травматологическое отделение любой больницы по всей стране. Единственный человек, который знает, что "вновь прибывший" является бойцом полка, это заведующий. Все остальные считают его студентом, который ищет немного практического опыта. В результате этого на него оказывается чудовищное давление. Но в этом-то все и дело. Если вы можете работать круглосуточно в отделении неотложной помощи, то, скорее всего, у вас получится справиться с этим, когда вокруг вас летит кувырком, где-нибудь вроде Маглая.

Мы стояли у дверей лазарета, когда мое внимание привлек этот парень. Он был практически лысым, как колено, но на затылке и ушах у него были небольшие пряди, что придавало ему слегка комичный вид, что-то вроде клоуна Коко. Я подтолкнул локтем Кева, который и сам немного лысел, и сказал:

- Черт возьми, приятель, подожди еще три года, и ты будешь выглядеть так же.

- Говори потише, - парировал Кев. - Это Томми.

Ну, у нас с Томми сложились прекрасные отношения. Я полагаю, ему было под сорок, он превосходно говорил по-английски и обладал отличным чувством юмора. А еще он любил пиво и сигареты, что расположило его ко мне еще больше.

- Все хорошо в меру, Кэмми, - говорил он мне, держа в одной руке три пачки "Мальборо экстра крепкие", а в другой - пару банок пива.

Кев и Дуг представили нас друг другу. Затем мы отправились в путь. Через десять минут мы были внутри больницы. Это было ужасно. То слабое освещение, которое там было, было результатом работы древнего генератора, который, как мы слышали, работал на заднем дворе. В помещениях стоял застарелый запах разложения. Все было занято кроватями и телами. В темноте можно было споткнуться о какого-нибудь несчастного, ожидающего лечения, поэтому нужно было быть осторожным.

Вскоре после того, как мы вошли, Томми нырнул в комнату рядом с главным коридором и появился оттуда, сжимая в руках три белых халата и соответствующее количество стетоскопов.

- Вот, - сказал он, раздавая их всем, - наденьте это. Так они не будут задавать вопросов.

Я обнаружил, что натягиваю халат еще до того, как успел подумать о последствиях. Все, что я мог сделать, это не отставать от Томми, Дуга и Кева, которые с устрашающей быстротой обгоняли Томми на каждом шагу. По выражению лиц двух моих коллег я понял, что они смогли полностью погрузиться в детали своей профессии. В некотором смысле, это было продолжением их обучения на родине - в высшей степени практического. Со своей стороны, я хотел бы найти какую-нибудь точку опоры, которая позволила бы сохранить ясной голову. Но без этого жизненно важного медицинского опыта я остался без защиты.

Травмы были невообразимыми. Там были дети с оторванными взрывом ногами, и пожилые женщины с ранами от изнасилования. Там были младенцы, ослепленные фосфором, были рваные раны от шрапнели, подобных которым я никогда не видел, и ужасные ожоги. Время от времени Томми, Дуг и Кев останавливались у кровати и осматривали раненого, который лежал на голом матрасе, пропитанном кровью. Они обсуждали между собой тяжесть травмы, а затем на месте оценивали, что необходимо предпринять. Когда с этим было покончено, Томми пытался забрать приоритетных пациентов в госпиталь базы, где, по крайней мере, у него были лекарства и оборудование для их лечения. Но это было непростое решение. Было так много заслуживающих внимания случаев. В этом месте даже незначительные раны были опасны для жизни. Это была единственная больница, в которой я когда-либо бывал, где бинты стирали и кипятили, чтобы использовать их для следующего пациента. Внутренний голос повторял снова и снова: "И это Европа".