Unlearning Shame: How We Can Reject Self-Blame Culture and Reclaim Our Power

Стернс называет стыд "вездесущим" в сельскохозяйственных обществах. [23] И не зря стыд был более заметным инструментом в культурах, где пища выращивается [24] (особенно выращивается частным образом), чем в тех, где она собирается коллективно. Кормление и охота - это игра больших чисел. Шансы отдельного человека на успех в тот или иной день довольно низки и зависят от случая. Охотник, который работает "усерднее всех", не обязательно убьет самую большую добычу или даже вообще добьется успеха. Только благодаря совместной работе и объединению плодов тяжелого труда (и удачи) каждого, общества охотников-собирателей позволяют всем оставаться сытыми. [25]

В большинстве сельскохозяйственных культур на тяжелую работу и стыд смотрят совсем по-другому. Одна из причин этого заключается в том, что, как показывают многочисленные антропологические исследования, фермерам приходится работать гораздо дольше, чем собирателям, чтобы выжить. [26] В обществах, где люди занимаются земледелием, риск голода и недоедания гораздо выше, чем в обществах охотников-собирателей, и гораздо выше уровень младенческой смертности.[27] В то же время люди, занимающиеся земледелием, имеют больше детей, чем охотники-собиратели, отчасти для того, чтобы использовать своих детей как источник бесплатной рабочей силы. [28] В то время как охота и собирательство в поисках пищи часто являются неиерархическим процессом, в земледелии часто существует четкое статусное разделение между людьми, которые вынуждены работать на земле, и теми, кто управляет ею или владеет ею. Таким образом, в переходе человечества к сельскому хозяйству мы видим первые зачатки неравенства.

В более эгалитарных культурах меньше частной жизни и меньше богатств, которые хранятся в тайниках; другими словами, там меньше необходимости защищаться или скрытничать. Также меньше необходимости использовать стыд, чтобы повлиять на поведение людей. В статье для журнала Nature антрополог Дэниел Смит и его коллеги пишут, что многие общества охотников-собирателей используют рассказы для передачи важных ценностей и поощрения социального сотрудничества, вместо того чтобы стыдить людей и ставить их в пример. [29] Когда все в обществе знают всех остальных и все регулярно собираются, чтобы разделить еду и праздник, гораздо легче распространять социальные нормы. [30]

Отличительные черты культуры, основанной на стыде

Отличительные черты эгалитарной культуры

Конкурс

Сотрудничество

Крайнее неравенство богатства

Умеренное или незначительное неравенство материальных благ

Частная собственность

Общие или общественные ресурсы

Изоляция

Взаимосвязь

Анонимность

Признание

Строгие стандарты поведения

Многие способы поведения считаются "нормальными"

Нарушители правил воспринимаются как "сломанные" или "больные".

Правила регулярно подвергаются сомнению и переоценке

Бюрократия и законы поддерживают групповой "порядок"

Дебаты, дискуссии и социальные учения поддерживают групповые нормы

Отказ от разнообразия

Различия терпимы или принимаются

Негатив к сексу

Секс-позитивность или нейтральность

Страдание нравственно, удовольствие греховно

Удовольствие и отдых празднуются, скорбь разделяется

Сельскохозяйственные и индустриальные общества зачастую крупнее и более диффузны, чем общества охотников-собирателей, поэтому социальные нормы не могут распространяться в них так же легко. Вместо этого социальные ценности передаются силой - часто с помощью таких процессов, как лишение свободы, изгнание, стигматизация и посрамление. В Европе в Средние века тюрьмы и санатории появились как способ наказывать людей за неуплату долгов, нарушение спокойствия, отказ работать или физическое нападение на других. Нарушение правил общества теперь означало, что вас прячут, а не заботятся о вас в обществе. [31] Примерно в это же время начала зарождаться концепция психических расстройств. [32] Должников, преступников и людей с психическими заболеваниями помещали в одни и те же учреждения, и в целом считали, что они страдают от одного и того же морального заболевания. Идея о том, что некоторые люди врожденно больны и их нужно держать подальше от общества, становилась все более популярной.

По мере того как происходили эти изменения, христианство в эпоху Средневековья стало в гораздо большей степени опираться на стыд. Хотя ранние христиане верили в важность благодати для всех людей, в Средние века христианские учения стали в значительной степени полагаться на необходимость использования стыда для укрепления социальной иерархии и удержания людей в рамках. [33] Христианские лидеры от св. Августина до Мартина Лютера проповедовали, что стыд необходим для того, чтобы заставить людей искупить свои грехи и следовать правилам общества. [34] В это время ритуалы публичного позора и наказания взорвались популярностью, а слово "стыд" стало появляться в книгах и памфлетах от трех до шести раз чаще, чем в предыдущие века. [35]