Упоение местью. Подлинная история графини Монте-Кристо

– А Россия? – глянул задумчиво. – Что ж Россия… Ты о ней не беспокойся, она не ребенок малый, которого обидели, а ты не мамка его, чтоб с обидчиков штаны спускать да крапивой. Доверчивы люди в этой стране. Сами дали себя обмануть красивыми словами да посулами. Ложь приняли за правду. Поделили все на белое и черное, которое им лукаво красным назвали, будто это и есть истинное возрождение.

– А правда разве есть? – воскликнула Ирина.

– Есть, милая. Без нее как жить? – тоже поднялся и встал напротив. – Правда – ведь что такое? Правда есть проявленная истина и всегда одна. В срединности правда. Посередке между черным и белым. В признании, что все на земле существует в единстве и гармонии. И черное и белое. И нет враждующих начал, о которых Зороастр в Авесте поведал. А ложь… ложь, сама знаешь, многолика и многоголова. Из личного интереса произрастает и сеет повсюду вражду и несправедливость. Долго еще в России будут жить во лжи, – горестно сказал он. – Ну, пойдем, что ли, радость моя. Провожу тебя, – глянул с печальной улыбкой.

Уже приблизившись к выходу, остановились.

– Скажи что-нибудь, – глядя на Порфирия, Ирина просительно и жалобно улыбнулась. – На прощание.

– Милая ты моя, – Порфирий приблизил лицо так, что она смогла разглядеть радужные лучики, исходящие из его глаз. – Кажется мне, ты более хочешь чего-то не услышать от меня, нежели услышать. Что мне тебе сказать? Живи! Будь свободна и в своей правоте, и в своих ошибках, но всегда помни, что перед тобою – вечность, как вечность и позади тебя, и теперешнее твое существование – лишь миг в этой вечности. Помни, ничто не умирает. Освободи бьющуюся в оковах тела душу, сущность которой тождественна великой душе вселенной. Коли сможешь – жизнь ты жила не даром, – помолчал, ласково проведя рукой Ирине по волосам. – И не тужи. Даст Бог, в Египте когда-нибудь свидимся. Или еще где… в другой жизни… – обнадеживающе улыбнулся. – И вот еще что… – нахмурился, словно борясь с последними сомнениями, потом снял с пальца и протянул знакомый перстень в виде книги. – Держи. Послание от Парацельса, – глянул вопросительно, проверяя, поняла ли. – Теперь твой.

– Спасибо, Порфирий, – Ирина сжала перстень в руке.

– А уж читать или не читать эту книжицу, тебе самой решать, – неожиданно порывисто обнял ее. – Ну, теперь ступай, ступай, деточка, – решительно отстранил ее от себя.

Уже перед лестницей, ведущей в подъезд, обернулась. Сзади никого не было.

Вышла на улицу.

Солнце клонилось к закату, заливая небо багровым клюквенным пятном, так похожим на кровь… 

* * *

На том конце провода трубку сняли почти сразу. Секретарь товарища Мальцева долго не могла уяснить, зачем ее очень занятой начальник понадобился корреспондентке американской газеты с длинным и непонятным названием «Нью-Йорк морнинг джорнал», ссылавшейся на личное поручение какого-то Уильяма Херста, но, в конце концов, соединила с Петром Петровичем, строго предупредив, что через десять минут тот должен будет уехать в Совнарком на важное совещание.

– Але! Мальцев у аппарата! – раздался в трубке зычный, с хрипотцой голос.

– Господин, ой, извините, товарищ Мальцев, добрый вечер. Вас беспокоит Зинаида Блюмендорф, – с легким акцентом произнесла Ирина.

– Зинаида, говоришь, тебя зовут? – В голосе вдруг послышались теплые нотки.

– Да-да. Зинаида Блю-мен-дорф. Из Северо-Американских Соединенных Штатов.

– Знаю, знаю, – в голосе послышалось напряжение, – где негров угнетают и рабочий класс эксплуатируют.

– Я, товарищ Мальцев, хочу сказать, на всякий случай, что я в Москву приехала с делегацией Соцрабинтерна, – уточнила Ирина.

– Так ты из наших, что ли? – Напряжение в голосе спало. – Во, так бы сразу и сказала. Ну, товарищ Зинаида, тогда говори, чего надо.

– Видите ли, товарищ Мальцев…

– Петр Петрович меня зовут, – прервал ее тот. – Коли ты своя, так можешь по-простому называть.

– Спасибо, Петр Петрович, – изобразила Ирина признательность. – Так вот, я хочу написать статью о героях вашей Гражданской войны, и нашим американским читателям, которые из истории Соединенных Штатов хорошо знают, что есть такое гражданская война, было бы очень интересно узнать правду о Гражданской войне в России, как у вас обычно говорят, из первых ртов, ой, простите мой русский, из первых рук, – смущенно поправилась она, – от реальных героев, таких, как вы и ваши товарищи, – сделала паузу, изображая, что читает по бумажке, – Ракелов, Тушкевич, Серегин.

– Так ты и о них, Зинаида, тоже, что ли, знаешь? – удивился Мальцев. – О как! Ну, Зин, какие ж мы герои? – В голосе зазвучали довольные нотки. – Партия нам все дала и героями сделала. Потому мы партии преданно служим. А ты откуда все же про друганов моих Якова Степаныча, Санька знаешь?

– Петр Петрович, кто же про вас в Москве не знает, про дружбу вашу революционную? – с восторгом воскликнула Ирина. – Вот мне вас и рекомендовали…

Трубка довольно засопела.