Управление будущим

А. Неклесса подчеркнул, что не варвары унаследовали результаты развала Римской империи, а люди, создавшие черновик альтернативной цивилизации, со временем ставшей глобальной [16]. При этом он выделяет ряд факторов такого уровня мегапроекта:

– опознание перспективной исторической семантики, другими словами, опознание правильного будущего тренда;

– грамотно развернутая номенклатура проекта, другими словами, задание его цивилизационных основ: идеальных, национальных и транснациональных претензий;

– определение центрального субъекта стратегии и описание его будущего движения.

Мегапроекты являются долгосрочным конструированием действительности. Они включают в себя переходы между разными цивилизационными состояниями. Мегапроекты являются действительно долгими и с точки зрения опоры на несколько поколений людей, а не на одно. Мегапроекты расширяют поле возможного, создавая условия для развития тех характеристик, которые до этого оказывались неработающими. Мегапроекты могут быть внешне имплантированными, как это имеет место в ситуации nation-building в Ираке или Афганистане сегодня, или внутренне обусловленными, как это происходит, например, в современных азиатских странах. Мегапроект позволяет осуществить переход в новую реальность, которой бы не было без его реализации.

Мегапроект становится возможным, когда есть собственный содержательный набор, доступный для транспортировки сквозь время и пространство. Именно так Р. Дебре говорит об апостоле Павле, что тот «сделал веру в Христа транспортабельной» [17, р. 98]. Это важный компонент, поскольку любая транспортировка, а особенно в агрессивной среде, всегда встречает сопротивление. Возможно, что именно этим объясняются те добавления, которые апостол Павел внес в доктрину Христа.

Общей проблемой всех стран является отсутствие интереса к стратегическим задачам: «Проблема заключается в том, что горизонт планирования в демократических странах составляет обычно один, очень редко – два электоральных срока, что на практике означает отказ от стратегической составляющей. Такие государства не способны конструировать будущее и конституционально обречены жить в „продолжающемся настоящем“. Но эта ситуация постепенно меняется к лучшему» [18].

Западный проект в истории России

В истории России были разные периоды переноса западного проекта на свою почву с тем или иным вариантом отторжения его. Можно четко увидеть эти варианты у Алексея Михайловича, Петра Первого, Екатерины Второй, Павла Первого. При этом жесткая система введения новых норм даже в условиях монархии натыкалась на существенное сопротивление.

В. Ключевский уделяет много страниц своей истории западному влиянию и реакции на него. Требование переноса новых технологий все время заставляет обращаться на Запад, но со временем этот перенос объектов физического мира начинает отражаться в пространствах информационном и когнитивном, которые контролировались как старыми обычаями, так и церковью. Возникает конфликтная ситуация, порождающая серьезное сопротивление. Как оказывается, физический объект (например, пушки) приходит одновременно с конфликтующим с нашим образом жизни, а в этой сфере очень велика инерция, что и затрудняет переход к следующему состоянию.

Но в любом случае это было очень стабильное время, которое невозможно сопоставить с сегодняшним. П. Шварц сравнивает динамику всего периода с 1650 по 1950 гг. с десятилетием сейчас [1]. Давайте задумаемся и над тем, что динамика предполагает не только созидание, что первое приходит в голову, но и не менее мощное разрушение.

Западное влияние в истории России представляло собой каждый раз попытку модернизации, перехода на новую ступень в разрыве с предыдущим движением, другими словами, перед нами возникает типичная попытка изменить имеющийся тренд, что и представляет для нас исследовательский интерес.

Характерными для проведения такого влияния являются два коммуникативных потока – книгоиздание и школы. Они обслуживают именно население. Например, в эпоху Александра III, которая нам также известна как эпоха Победоносцева, школы хотели забрать у земства и отдать в духовное управление. И это внятный и понятный признак. Сам этот переход не произошел только по причине отсутствия средств у государства, поскольку в таком случае земство перестало бы содержать эти школы.

Информационные потоки, базирующиеся на книгах, дают возможность их оценивать как по количеству издаваемой литературы, так и типу того, что переводили, что явно намекает на невидимую руку, управляющую этой сферой. Она интересна еще тем, что, как позже происходит с кино, потребитель должен своими деньгами удерживать и демонстрировать свои интересы. Школа обязательна, и по этой причине инерционна, а книги должны отражать динамичное реагирование.

Есть еще одна сторона этой медали, о ней пишет С. Котельников, рассматривая феномен свободного времени и образование в качестве своеобразного «буфера», куда человека надо направить в процессе подключения к новому типу жизнедеятельности.