Управление будущим

Книги переводили опережающими темпами, в ряде случаев они еще даже не находили читателей. И все под контролем одного человека: «Царь строго наблюдал при этом, чтобы переводилось только дело, а не разговоры» [5, с. 227]. В результате переводят учебники по артиллерии и фортификации, некоторые переведенные руководства оказываются трудными даже для специалистов. В 1743 г. академия наук представила проект, в соответствии с которым каждый должен был купить в академии залежавшихся изданий петровской поры на 5–6 рублей с каждой сотни получаемого жалованья.

Пока система не заработала на полную силу, приходилось опираться на чужих учителей: «При Петре, в первую половину царствования, когда еще было очень мало школ, главным путем к образованию служила заграничная посылка русских дворян массами для обучения» [4, с. 217].

Петр включил в действие ускоренный обмен с Западом, связывая с ним модернизацию страны. И во многом ему это удалось.

Екатерина II

Это был период резкого расширения французского влияния в мире, что всегда служит примером действия «мягкой силы». Если Петр действовал методом принуждения, то теперь настало время метода привлечения. Французская культура открыла новый тип ментальности, галантного обхождения, задала правила поведения, которых не было ранее.

В. Ключевский напишет об этом времени: «Случилось так, что Франция стала образцом светскости и общежития для русского общества именно в то время, когда французская литература получила особое направление. Это подготовленное при Елизавете общество и стало с жадностью усваивать новые идеи, какие тогда развивались в этой литературе; именно с половины XVIII в. во Франции стали появляться наиболее крупные произведения, оказавшие самое сильное действие на образованные умы Европы. В то время различными средствами облегчилось усвоение этих идей в России» [6, с. 156–157].

Екатерина сама воспитывается на чтении и заставляет это делать других. Все это было новым на Руси. Как написал В. Ключевский: «В древней Руси читали много, но немногое и немногие» [7, с. 30]. Этот случайный процесс Екатерина делает системным.

Коммуникации

Период Екатерины известен как бурный расцвет и книгопечатания, и прессы – основного информационного потока. Как характеризует его В. Ключевский: «Французские литературные произведения в подлинниках и переводах стали свободно распространяться в русском обществе с царствования Екатерины. Екатерина и здесь подавала пример своим подданным; она торжественно признала не только безвредными, но и полезными произведения французской литературы, взявши на себя труд пропагандировать их в своем „Наказе“. Благодаря этому покровительству произведения французов стали бойко распространяться даже в отдаленных углах России. Мы теперь с трудом можем себе представить, какая масса французских произведений была переведена на русский язык в царствование Екатерины и поступила в книжные лавки» [6, с. 158].

И мнение П. Милюкова: «Приглашенная к сотрудничеству интеллигентная молодежь принялась искать свежего материала для переводов в популярных произведениях заграничной литературы. Скоро она нашла литературный жанр, одинаково привлекательный и для интеллигентного читателя, и для серой публики. Этим жанром, действительно соединившим, как требовал указ 1748 г., „пользу и забаву с пристойным к светскому житию нравоучением“, – был переводной роман. Роману скоро суждено было сделаться самым популярным, если не самым модным видом литературы XVIII в.» [5, с. 229]. В начале же века было только две книжные лавки: петербургская академическая и московская синодальная.

Образование, задав новые образцы, становилось их базой: «Ученический спектакль послужил основой, на которой возник первый русский театр, а ученический журнал положил начало русской периодической прессе» [5, с. 231–232]. То есть идет процесс явного введения образцов нового. Причем, говоря словами М. Маклюэна, на новую почву переносятся и новые для Руси медиа.

Екатерина начинает заниматься «третьим чином», то есть, средним сословием, которое могло бы стать само «носителем научного образования, питомником просвещения в России» [7, с. 39]. Как видим, проблемы рождения среднего класса стоят перед Россией достаточно давно. И не решаются достаточно давно.

Однако в конце царствования Екатерины закрываются частные типографии и число печатаемых книг сокращается. Что касается школ, то П. Милюков пишет: «Можно насчитать до дюжины сельских школ, открытых в разных губерниях и вмещавших до двух с половиной сотен крестьянских детей. Но, не говоря уже о том, что это была только капля в море, – почти все эти школы тогда же закрылись. Низшая школа в России оставалась делом будущего, делом XIX века: XVIII век едва оказался в состоянии поставить на ноги среднюю школу» [8, с. 329].