Управление будущим

Мы иногда забываем, что часто здесь речь идет не о степени распространения того или иного явления, а по большому счету об открытии совершенно новых трендов, которые отсутствовали в таком виде до этого. В этом плане Екатерина, вероятно, смогла сделать две вещи: породить прослойку людей, для которых интеллектуальный труд стал делом всей жизни, а также с их помощью открыть эти новые тренды.

Так, В. Ключевский, например, напишет о Новикове: «Люди, близкие к тому времени и к самому Новикову, утверждали, что он не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению; что благодаря широкой организации сбыта и энергическому ведению дела новиковская книга стала проникать в самые отдаленные захолустья, и скоро не только Европейская Россия, а и Сибирь начала читать» [7, с. 51]. Сегодня много пишут о масонстве Новикова, но с точки зрения открытия такого тренда это совершенно незначительный факт и писать надо о другом.

И последнее. В. Ключевский подчеркивает внешнюю ориентацию Екатерины, говоря, что она была одной в приватном кругу и совершенно другой на публике, а без общества вообще не могла обходиться: «В каком бы обществе не вращалась Екатерина, что бы она ни делала, она всегда чувствовала себя как бы на сцене и потому слишком много делала напоказ» [6, с. 30].

Павел I

О периоде царствования Павла А. Корнилов напишет, что его нельзя назвать просто переходным между «веком Екатерины» и «веком Александра». Интересно звучит его характеристика и с точки зрения нашей темы – построения будущего: «В том историческом процессе развития русского народа, который нас интересует, оно является каким-то внезапным вторжением, каким-то неожиданным шквалом, который налетел извне, все спутал, все переворотил временно вверх дном, но не смог надолго прервать или глубоко изменить естественный ход совершающегося процесса» [9, с. 58].

Нельзя не отметить, что это типичная характеристика практически любой личности русской и советской истории, которую можно выразить словами: «хотел, но не смог».

Павел пытается срочно остановить внешнее влияние: он запрещает ввоз книг и отзывает учившихся молодых людей (65 человек из Йены и 36 – из Лейпцига). Отныне и вовсе было запрещено выезжать для получения образования за рубеж.

И прямо, и косвенно все это было связано с тем, что Павел боится революции: «Из ненависти к революционным идеям и к либерализму вообще Павел с настойчивостью маньяка преследовал всякие внешние проявления либерализма. Отсюда войны против круглых шляп и сапог с отворотами, которые носили во Франции, против фраков и трехцветных лент» [9, с. 65]. Эта борьба с символами очень напоминает советский период, когда любое проявление и появление иностранщины строго каралось.

Общество пыталось протестовать, но традиции такого рода не было и не могло быть в России. Поэтому Павел остался в народной истории как не совсем адекватный действительности. Приближенные приписали Павлу и такой проект. Павел решил завоевать Индию, отправив туда 40 полков донских казаков с двойным комплектом лошадей, но без всякого фуража. Все войско гибнет, а современники считали, что это Павел сделал специально, чтобы уничтожить казачье войско, в котором Павел усмотрел вольнолюбивый дух.

Коммуникации

Число издаваемых книг практически упало до нуля. По содержанию это были учебники и книги прикладного содержания. Ввоз книг из-за границы был запрещен полностью. Павел, однако, наладил вариант «обратной связи» – жалобы можно было кидать непосредственно в окно одной из комнат в Зимнем дворце.

* * *

Интересно, что действия первых царственных лиц в каждом из рассмотренных периодов было полностью подготовлено предыдущим. Петр опирался на Алексея Михайловича, Екатерина – на сделанное Елизаветой, и даже Павел, хотя и с отрицательным результатом, опирался на результаты деяний Екатерины. При этом все время менялся акцент на собственно содержании заимствования: «При Петре дворянин ездил учиться за границу артиллерии и навигации; после он ездил туда усваивать великосветские манеры. Теперь, при Екатерине, он поехал туда на поклон философам» [6, с. 159]. Однотипно придворный спектакль при Петре – это опера и балет, а не трагедия и комедия [5, с. 233].

Кроме процессов, управляемых сверху, происходили процессы, управляемые снизу. Это быт: обстановка дома и костюмы. П. Милюков замечает: «Значительно быстрее, чем в обстановке, прививалось польское и немецкое влияние в костюме. В области костюма особенно много можно было бы указать черт, несомненно, заимствованных, но превратившихся в „свое“, национальное достояние к тому времени, когда начались массовые заимствования в XVII веке» [10, с. 99].

Что касается образования, то Ф. Фукуяма в свое время связал эти когнитивные цепочки с потребностями общества, увидев превращение среднего класса в связи с потребностями индустриального общества в профессиональных и умелых рабочих [11, р. 116].