Управление будущим

Эти слова, по сути, отсылают к тем же объектам, однако в данном случае акцентируются другие аспекты, в результате чего «вырубка леса» становится просто его оздоровлением. В приложении к своей книге 2007 г. «Работающие слова» Ф. Лунц приводит 21 слово, которое не следует употреблять политикам, с их заменителями [4]. Кстати, выход книги перенесли с осени 2006 г., когда она была объявлена, чтобы дописать анализ Ф. Лунца по поводу проигрыша республиканцев, которое носит название «Когда слова проигрывают».

Ф. Лунц в одном из своих пространных интервью подчеркивает, что главным уроком для языка в 2007 г. должна быть его достоверность. Сложившуюся ситуацию он объясняет следующими словами [9]: «Это ситуация войны. В ситуации войны целью является создание не наилучшей телецитаты, а наиболее рациональной. Надо просвещать и объяснять. В этом разница между тем, чтобы тянуть кого-то к поддержке войны и подталкивать его. Администрация Буша и множество тех, кто поддерживают войну, все еще стараются использовать риторику подталкивания, что является очень политическим и вызывающим разногласия. Это подталкивает людей к поддержке чего-то, не давая им необходимых для этого средств. Он не имеют защиты, доказательств, просвещения. Разница между „толкать“ и „тянуть“ в том, что при толкании сначала утверждается, а потом объясняется, а когда тянут, то сначала объясняют, а потом утверждают».

По сути, это отражение тех путей в нашем сознании, по которым происходит осмысление мира, в результате чего и создается та или иная картинка мира. Именно этот аспект акцентируется и в определении фрейма у Дж. Лакоффа: «Фреймами являются ментальные структуры, которые позволяют людям понимать реальность, а иногда и создавать то, что мы принимаем за реальность» [10. – Р. 25]. Кстати, Ф. Лунц утверждает, что покупает все книги Лакоффа и изучает их.

Фреймы являются нашим подручным средством, поскольку заниматься постоянно осмыслением и переосмыслением получаемой информации невозможно. Нам приходится полагаться на определенные ментальные конструкции, которые облегчают нам оперирование огромными объемами информации, с которыми мы имеем дело.

Теория фреймов оперирует следующим наборов постулатов, вытекающих из когнитивной науки [10. – Р. 36–38]:

– использование фреймов проходит на бессознательном уровне,

– фреймы задают здравый смысл,

– повтор может вводить фреймы в мозг,

– активация связывает поверхностные фреймы с глубинными и препятствует оппозиционным фреймам,

– существующие глубинные фреймы не изменяются быстро,

– можно обращаться к разным концептам, поскольку мы по-разному мыслим в разных ситуациях,

– факты сами по себе не сделают вас свободными,

– простое отрицание фреймов другой стороны просто усиливает их.

Эти правила позволяют нам объяснить тот факт, что тактический объект не может опровергнуть объект стратегический. Как видим, это связано с тем, что и при поддержке, и при отрицании стратегического объекта мы все равно его активируем. Информация тактического уровня не переходит автоматически на уровень стратегический.

Массовое сознание получает информацию в нарративной форме. Таким типичным нарративом является нарратив самозащиты, в котором злодей обязательно должен быть побежден. Как пишет Дж. Лакофф [10. – Р. 131]: «Война с террором» является нарративом самозащиты, где «террористы» являются злодеями. Война в Ираке началась как самозащита от злодея Саддама Хуссейна и его оружия массового поражения. Но когда оружие не было найдено, он стал нарративом спасения, где иракский народ является жертвой, которую надо спасать от тирании и предоставлять ему демократию.

Если мы возьмем фрейм «преступный режим» времен «оранжевой революции», которым обозначалась действующая на тот момент власть, то понятно, что он должен активировать нарратив самозащиты, ведущий к тому, чтобы избавиться от злодеев.

Подчеркнем еще раз, что перед нами достаточно естественный способ представления ситуаций, к которому человечество привыкло за тысячелетия. Ребенок получает нарратив-сказку, взрослый – нарратив-мыльную оперу. Но и телевизионные новости, например, также являются нарративной формой, поскольку это наиболее приятный для человека способ оформления содержания.

Сила подобных представлений задается целым набором характеристик [7. – Р. 67]:

– фреймы обладают как эмоциональным, так и интеллектуальным содержанием,

– фреймы управляют нашим мышлением,

– простой семейный фрейм задает основу для всей картины мира, способ рассмотрения любого аспекта,

– метафоры могут переносить основанный на семье фрейм на разные сферы опыта (экономику, религию и др.),

– фреймы модели семьи и метафоры кажутся естественными и принадлежащими здравому смыслу, следовательно, правдивыми,

– фреймы модели семьи и метафоры большей частью бессознательны, что не позволяет их анализировать, эта невидимость и задает их силу.