Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа

Ввиду этих обстоятельств даже Верховный правитель Сибири – Колчак, в своем тронном обращении к народу не смог открыто сформулировать свою политическую позицию – он равным образом отверг и прошлый режим самодержца, и новую многопартийную систему, заставив своих приверженцев ломать голову над неразрешимой загадкой – какой же тогда неведомый третий путь избрал их вождь?

Драматизм того времени заключался в том, что честнейшие, преданнейшие своей родине и своему народу люди, с молоком матери глубоко впитавшие в сознание традиционные ценности – верность отчизне и данной ей присяге, высокие понятия о чести и достоинстве, не размениваемые ни на какие материальные блага, не смогли смириться с полным поражением своих идеалов любви и веры и ввергли тем самым свою родину и свой народ в неисчислимые бедствия и страдания. В той гражданской войне не было ни правых, ни виноватых, а были только жертвы чести, долга, идей и нерушимой, единожды даваемой отечеству присяги.

Глубокий раскол когда-то единой мировоззренческой позиции целого народа предельно обострил политическую ситуацию в российском обществе. Русский максимализм, и без того не знавший полутонов, взвинтился до предела. «Кто не с нами, тот против нас» – только так теперь отвечала каждая политическая сила на предложение о сотрудничестве. На великодушное предложение большевиков, имевших с конца октября и власть, и силу, о совместном формировании правительства сначала меньшевики, затем партия эсеров высокомерно ответили отказом. Большевики остались в одиночестве и почувствовали себя загнанными в угол. «Изолируя нас, вы нас обрекаете на самоубийство!» – восклицал Ленин. Правда, Троцкий был настроен не столь пессимистично. А загнанное в угол существо, будь то человек, зверь или их сплоченные объединения, с которыми обошлись таким же образом, способно на удивительное мужество и стойкость, в обычной жизни никак не проявляющиеся. Поэтому большевики мужественно и отчаянно сопротивлялись своему уничтожению сначала разгоном депутатов Учредительного собрания, состав которого уже не соответствовал сложившемуся к началу 1918 года раскладу политических сил в стране, а затем яростно защищаясь от белых армий и интервенции бывших союзников. Братоубийственная гражданская война в России вовсе не была неизбежной, но все-таки случилась из-за не пожелавших поступаться принципами одних рыцарей – чести, и оставшихся в гордом одиночестве других рыцарей – революции. Обвинение в разразившейся кровавой бойне только одной из противоборствующих сторон представляется необъективным и ошибочным. А тем более ошибочной выглядит попытка объяснения всех тех сложных, трагических событий каким-то одним заговором. Безусловно, в кризисные времена в любой стране, тайно или явно, консолидируются всевозможные силы, имеющие общие интересы. Кто-то желает просто половить рыбку в мутной воде, кто-то хочет заполучить долговременное политическое влияние, а кто-то хочет навсегда прибрать к своим рукам власть. Любая из этих сил старается привлечь к решению своих задач и иностранные заинтересованные круги. Россия в этом смысле не была исключением. Царизм обвинял большевиков в пораженчестве, а его лидера, Ленина, в прямом сотрудничестве с кайзеровской Германией. Когда же произошла революция, и монархисты потеряли власть, многие из них, только для того, чтобы эту власть вернуть, вдруг возжаждали раскрыть все фронты для пропуска немецких войск в охваченный революцией Петроград. Только немецкий кулак, с их точки зрения, мог восстановить порядок в этой стране. Нет, двойная революция 1917 года не была заговором и подлым ударом в спину ничего не знавшей и ничего не ведавшей, процветавшей России. Обе революции были осознанным выбором русского народа либеральной модели построения общества. Однако это утверждение нужно сопроводить важной оговоркой: в дважды подтвержденном всенародном либеральном выборе присутствовала принципиальная уступка традиционализму в виде наследования новым обществом старого коллективистского духа традиционной русской общины: товарищества, содружества, солидарности, круговой поруки, равенства и взаимопомощи с сопутствующими им понятиями о достоинстве, чести и справедливости.