Управление тренировочным процессом спортсменов высокого класса

Свойство неспецифического реагирования в ответ на специфическое воздействие было зафиксировано уже в конце прошлого столетия. В спортивной практике данные явления проявляются в том, что результаты могут повышаться как в общеразвивающих, так и в специально-подготовительных упражнениях, но не в соревновательных.

Было замечено, что идентичные во всех отношениях стимулы, включая локализацию, могут вызывать рефлекторные движения в корне отличающиеся друг от друга, даже противоположные по характеру и направлению [48, 151]. Оказывается, что «правильность» или «неправильность» протекания условно-рефлекторной деятельности определяется не природой раздражителей, а определенными взаимоотношениями, в которых они находятся с другими процессами [7, 155]. Это прежде всего влияние предшествующей деятельности на последующую. Не исключается, а предполагается и обратное воздействие.

В спортивной практике мы часто встречаемся с фактами «избегания» систем организма дальнейших качественных перестроек в тех или иных его структурах, вслед за которыми должен происходить рост спортивных результатов. Здесь организма как бы «сбрасывает» на «соседей» поток неспецифической импульсации, поступающей по афферентным путям, то есть происходит ее перераспределение на те нервные центры, которые не принимают непосредственного участия в том или ином движении. А отсюда «непонятный» рост спортивных результатов в тех упражнениях, которые не используются в тренировочном процессе. Чаще всего «сбрасывание» происходит на те упражнения, которые изредка использовались в тренировке и, видимо, вследствие этого они «открыты» для развития.

В классической физиологии исследователи постоянно сталкиваются с неидентичными реакциями систем организма в ответ на использование одинаковых по всем параметрам раздражителей. Реакции могут угнетаться, менять свой знак на противоположный или даже вообще отсутствовать [170]. Изменение реакций наблюдается как в простых, так и в сложных по координационной структуре движениях.

Если многие десятилетия считалось, что после разминки происходит повышение возбудимости нервно-мышечного аппарата, наступает сверхисходное состояние, сопровождающееся улучшением результатов [64, 139], то в последние десятилетия появилось немало работ, которые свидетельствуют наличии совершенно противоположных реакций [159].

Мы зафиксировали много случаев неадекватного реагирования при использовании комплексных тренировочных занятий, состоящих из нескольких частей (например, технической, силовой и прыжковой). Здесь рост спортивных результатов происходил не в тех упражнениях, которые выполнялись с высокой интенсивностью (90—100 %), а в других, где сила тренировочных воздействий колебалась от 70 до 80 % максимума. Причем, рост спортивных достижений был весьма значительным – от 10 до 20 %.

В тренировке спортсменов высокой квалификации мы постоянно сталкивались с фактами, когда в момент вхождения в состояние спортивной формы самочувствие атлетов было значительно худшим, чем на протяжении периодов ее сохранения. На субъективные ощущения можно было бы не обращать внимания, если бы в момент вхождения в состояние спортивной формы спортсмены достигали наилучших своих результатов. Но здесь речь идет о том, что на протяжении фазы стабилизации, которая следует за фазой приобретения, уровень спортивных результатов ниже, чем на протяжении периодов сохранения спортивной формы, которые следуют за периодами ее развития.

О торможении

Уже во второй половине XIX столетия исследователи пришли к заключению о том, что каждый рефлекторный акт сопровождается торможением. И.М. Сеченов одним из первых раскрыл механизм торможения нижележащих центров (спинной мозг) вышележащими (головной мозг). С «проклятым вопросом торможения» постоянно сталкивался и И.П. Павлов [170]. О нем упоминали Шеррингтон, Н. Введенский, А. Ухтомский и другие выдающиеся физиологи.

Вначале торможение рассматривали как один из факторов, составляющих координацию высшей нервной деятельности, где вслед за возбуждением следует торможение. Было замечено, что мозаика возбудительно-тормозных процессов все время меняется даже при выработке простых поведенческих рефлексов в случаях использования разных по силе раздражителей [171]. Оказалось, что слабые раздражители вызывают слабую иррадиацию возбудительно-тормозных процессов, максимальные – сильную, а средние – концентрируют их [170]. Становление новых координаций – это сложный и трудоемкий процесс развития. Он всегда начинается с иррадиирующего возбуждения, которое ограничивается тормозным «берегом», посредством которого возбуждение направляется в определенное «русло» [170].