Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Охранительные совместности базара Бегам – заметно иерархизированные силовые структуры, складывавшиеся много лет и поныне действующие в рамках социального неравенства. Как было показано ранее, представители местных элит (главы религиозных или кастовых групп) до определенной степени открывают доступ к тем или иным пространствам, прибегая к доступным им силам и тем самым даруя преимущества определенным индивидам за счет других. Поэтому совместности такого типа не соотносятся с воодушевляющими программами городских трансформаций, ведущими к «глубинной демократии», которая наделит властью городскую бедноту268. Например, опустившиеся сельские переселенцы, нищие базара Бегам, работают сборщиками мусора: эта работа практически не оставляет им шансов на вертикальную социальную мобильность269. Чтобы выжить, им приходится значительно дольше заниматься тяжелым физическим трудом. Более того, именно они вынуждены сталкиваться с отрицательными факторами среды: шумом, загрязненными водой и воздухом.

Вопрос остается открытым: возможно ли так использовать особые качества защитных совместностей, чтобы городская беднота обрела право обозначать запросы на признание, равенство и соучастие? Путь к «глубинной демократии» требует форм горизонтального обмена и обмена опытом между районными общинами (localities)270, возможно – через «встроенные организации», предложенные Элинор Остром271. Впрочем, формы вертикальных обмена и передачи навыков очень здесь пригодятся: наследуемое знание о пространственных практиках должно поддерживаться знаниями об инструментах, используемых государством для реструктуризации городского ландшафта и смягчения существующего городского кризиса. Эти инструменты: формализация, ограничения, разделение функций (в случае нарушения приводящее к выселению), отъем имущества и переселение – выстроены на экспертных тоталитарных и упрощенных представлениях о пространстве. Тем не менее экспертные знания формального городского планирования и управления узаконивают применение этих инструментов, зачастую без учета или должного знания реальной пространственной практики и устройства жилого пространства272. То, что такие концепции считаются легитимными, в то время как другие – нет, иллюстрирует, что «в современной жизни ментальное поле доминирует над всеми иными»273. «Этот идеологический компонент следует сделать видимым, следует усилить взаимозависимость ментального поля и пространственных практик – если ставить целью «городскую революцию»274. Глубокое понимание этой взаимозависимости – бесспорно, важный элемент этики совместностей, которые признают наличие социальной несправедливости и по этой причине отказываются создавать новые формы.

Преодолевая частную застройку Южной Кореи: взгляд сквозь оптику «совместностей» и «общего»

Диди К. Хан и Хаджиме Имамаса

Введение

Бин-Зиб – городское движение за совместности, действующее в Сеуле (Южная Корея).

Его история началась семь лет назад: трое тридцатилетних приятелей, несколько лет посвятившие студенческому активизму, решились создать городское сообщество, фундаментально порывающее с представлением о доме как о частной собственности. Они решили превратить квартиру с тремя спальнями в гостевой дом, обитатели которого (включая создателей) будут «гостями» вне зависимости от того, сколько времени они в нем проведут. Название Бин-Зиб говорит о радикальной открытости сообщества и его потрясающем гостеприимстве (по-корейски «бин-зиб» значит и «пустой дом», и «гостевой дом»). За годы существования Бин-Зиб значительно прибавил в размерах и влиятельности: сегодня движение управляет целой сетью домов, одним комьюнити-кафе, а также банком, который поддерживает и членов Бин-Зиб, и представителей других альтернативных сообществ, существующих в Сеуле и за его пределами. На следующих страницах мы представим краткий исторический экскурс, посвященный урбанизации Сеула и развитию Бин-Зиб. Затем мы проанализируем Бин-Зиб, обратившись к концептам «совместностей» и «общего» (the common), – попробуем разобраться, как работает это движение. И наконец, мы опишем Бин-Зиб как попытку изобретения новых методов использования города, создания различных ценностей и отношений, позволяющих жить с другими вместе275.

Городская экспансия Сеула и Бин-Зиб276

Практически половина населения Южной Кореи – 25 млн человек – проживает в масштабной агломерации Сеула277. Всего несколько десятилетий назад Корея была преимущественно сельской страной, однако к сегодняшнему дню стала в основном городской: это подтверждают бесчисленные комплексы апартаментов, отбрасывающие длинные тени на землю. Тем не менее куда более значимо может быть то, как эти башни оттеняют жизни простых корейцев. Апартаменты – не просто наиболее желанная форма жилья, но и самый продаваемый товар, если мы возьмемся оценивать инвестиционную стоимость объектов.