Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Государство и поддерживаемые им конгломераты принялись развивать рынок апартаментов, надеясь ответить этим на недостачу жилых объектов, с которой город столкнулся во время быстро проходившей индустриализации, вызвавшей взрывной рост городского населения. Согласно Кваку, количество сельских мигрантов, заполнивших лачугами значительную часть Сеула, изрядно выросло – от 3 млн 250 тыс. в 1963 году до более чем 10 млн в 1998‐м278. Комплексы апартаментов обеспечивали жильем зарождающийся средний класс, но для их возведения требовалась свободная территория. Ее высвобождали, снося бульдозерами ветхое жилье, – что обнажило жестокие реалии южнокорейского общества.

В 1997 году Международный валютный фонд принудил южнокорейскую экономику к реструктуризации, тем самым обеспечив почву для расцвета неолиберализма279. Мегаполис, ставший экономической динамо-машиной для обеспечения целой страны, был вынужден сместить фокус с производства на финансовые инвестиции в землю и жилое строительство280. Если в 1980‐х возведение апартаментов обеспечивало приверженцев фордистской экономики желанным и современным жильем, о котором мечтал средний класс, то крупный редевелопмент, происходивший после 1997 года и приведший к возведению еще более роскошных апартаментов, был призван поднять инвестиционную стоимость возводимых объектов. Спекулятивные инвестиции на южнокорейском рынке недвижимости вызвали серьезный кризис в сфере жилья. В промежуток с 1963 по 2007 год цены на землю в Сеуле выросли в 1176 раз, на продукты потребления – в 43 раза, в то время как заработок горожан – всего в 15 раз281. Этот тренд позволил заработать владельцам собственности и в то же время значительно ужесточил условия проживания для бедных квартиросъемщиков. До начала 1990‐х группы с низким доходом жили в трущобах, где могли хоть сколько-то справляться с бедностью, обращаясь к доверительным связям внутри сообщества. Тем не менее большинства этих сообществ уже нет. Ареалы обитания бедных стали невидимыми и фрагментированными – процесс запустили в конце 1980‐х, отбирая у городских низов не только возможность реализовать экономические потребности, но и сами общественные отношения282. Более 200 тыс. жителей Сеула не могут позволить себе арендовать подходящее жилье и вынуждены обитать во временных жилищах (precarious places).

В таких условиях и начался эксперимент по коммунальному проживанию в самом сердце Сеула; три бывших студенческих активиста чуть старше 30 лет взялись за проект в 2008 году. Они сделали арендованную квартиру коммунальной и стали приглашать новых постояльцев. В то же время они лишили себя права эксклюзивно распоряжаться jeonse (залогом), который они заплатили, чтобы арендовать дом283. Необходимые 120 тыс. долларов им удалось собрать, вложив все общие сбережения (40 тыс.) и взяв заем на недостающие 80 тыс. Каждый из обитателей сделал равный вклад в bundamgeum (общие траты) независимо от того, сколько он вложил в фонд залога284. Эта финансовая схема, запущенная друзьями-активистами, также отражала их марксистское стремление создавать общее (the common), которым могут пользоваться и вносить вклад в которое могут все жители коммуны в зависимости от их возможностей и желаний.

Чем больше «гостей» появлялось в Бин-Зиб, тем больше становилось съемных домов. В течение года запустились еще три дома. Производство совместности в Бин-Зиб увеличилось в масштабах: она обрела два коммунальных подразделения, или институциональных компонента. Первым стал коммунальный фонд/банк под названием Бин-Го. Банк не был напрямую связан с членством в Бин-Зиб и принимал вклады от каждого, кто соглашался с его базовыми ценностями и был готов вкладываться в залог за дома. В то же время Бин-Го равномерно распределял объем общих трат между всеми домами.

Бин-Го предлагает вкладчикам зарабатывать по 3 процента285 и выдает займы каждому дому по ставке в 6 процентов. Оставшиеся 3 процента переходят в общий фонд, который позволяет создавать больше домов Бин-Зиб, а также поддерживать общественные движения и сообщества единомышленников. Что, пожалуй, еще важнее – Бин-Го создал ситуацию, в которой каждый член Бин-Зиб располагает такими же правами, как и любой другой независимо от того, сколько он/она вложили в проект. Это также помогло сообществу Бин-Зиб выдержать самые разнообразные фискальные проблемы. Один из жильцов сформулировал это лаконично: «И пусть люди постоянно заезжают и выезжают, контракты подписывают и разрывают – мы смогли мягко справиться с финансовыми проблемами за счет Бин-Го»286.