Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Палаточным городкам, желающим зафиксироваться в пространстве и времени, приходится соотноситься с доминирующими силами. Тем не менее им доступны всего две стратегии: либо искать неформального приятия, либо – протестовать. Дело в том, что им недостает одного из ключевых инструментов выживания в капиталистической среде – владения частной землей. Поэтому протестный лагерь – высокоэффективная форма создания политического давления; он не только артикулирует требования бедноты и пространства, но и захватывает место и в городе, и в обществе. Тем не менее осуществление угрозы захвата сулит столкновение с действующими властями. Поэтому бездомные вступают на политическую арену, запрашивая не собственность как таковую, а право быть принятыми либо местным правительством, либо частными землевладельцами. К такой тактике прибегают даже «протестно»-ориентированные палаточные городки. При этом в Штатах нет юридических прав на жилье и есть лишь ограниченные права на пребывание в приютах330 – в отличие от Южного полушария, в котором запрос от землепользователя может запустить пересмотр отношений собственности. Традиционные права на «гомстед»331,332, использовавшиеся пионерами американского фронтира, перестали действовать под конец эпохи освоения; сейчас в США редко встретишь такие методы сквотирования333. И пусть некоторые группы пытались и будут пытаться заявить право на совместности в публичном пространстве – их ждет сильное сопротивление. Лайнбо отмечает, что совместности отличны от «общественного» (the public)334. Если мы помыслим совместность как эксклюзивное и постоянное использование пространства, то убедимся в правоте Лайнбо. Такое использование не вмещается в доминирующий концепт публичного пространства. Группам бездомных и их сторонникам приходится отстраиваться от сквоттеров и «радикальных поселенцев 2.0», претендующих на получение земли в собственность. Вместо этого многие группы подчеркивают, что им лишь требуется доступ к собственности, чтобы использовать ресурсы общего пользования.

Разные группы и организации самого разного толка выдвигали запрос на палаточные городки. Они обращались к местному и национальному правительствам с запросом на одобрение их инициативы по самостоятельному возведению приюта (self-help sheltering)335. Запросы, преимущественно формировавшиеся в конце 1980‐х, участились из‐за недавних кризисов рынка ценных бумаг и недвижимости. На волне кризиса к бездомным активистам присоединились фонды поддержки, обеспокоенные обслуживающие компании, церковные конгрегации и даже действующие адвокаты (к которым примкнул член рабочей группы ООН по правам на жилье). Вместе они взялись отстаивать следующий тезис: палаточные городки – необходимый шаг, позволяющий избавиться от недостатка приютов и свободного жилого фонда, а также от бесчеловечной и неэффективной криминализации бездомных, нарушающей права человека336.

Некоторые организации, отстаивающие легализацию палаточных поселений, присоединились к этим требованиям. Они полагают, что поселения – инновационная форма проблемно-ориентированного управления (policing)337. Местные мэры также подтвердили, что эксперимент по легализации палаточных поселений действительно работает338. Недавние исследования показали, что легальные поселения благоприятны для бездомных индивидов: в них не так остро переживается маргинализация статуса и, кроме того, возможны эмансипаторные эффекты339. Тем не менее все эти разные голоса звучат в унисон, говоря, что палаточный лагерь как совместность – не угроза обществу, а управляемый и прагматичный способ расширения уже натянутых страховочных сеток во времена усиливающейся нужды.

Конечно, стихийное и самостоятельное обустройство приюта – примета времени, равно как и современная политика постсоциального государства, определяемая неолиберальной идеологией, сообразно которой спасение бездомных – дело рук самих бездомных. Легализованные поселения, которые мне довелось исследовать, – образчики такого неолиберального управления беднотой в эпоху постсоциального государства: бездомные самостоятельно обустраивают свой быт, готовы на приюты с низким качеством жизни, и при этом нагрузка на налогоплательщиков остается минимальной. Разные акторы и ресурсы гражданского общества (особо отметим организации верующих) мобилизуются и ищут новые способы эффективного расширения возможностей обустройства приютов – в условиях, когда официальные ночлежки забиты до предела (а то и вовсе, как часто бывает, закрыты). В то же время формализация поселений, совсем недавно не имевших легального статуса, открывает возможность для более эффективного управления проблемным населением, содержащимся в одном месте, – и это обходится дешевле, чем содержание их всех в тюрьме340. Потому палаточный городок – полезное решение кризисов, которыми полнится существующая система управления бездомностью, в первую очередь стремящаяся не встречаться с этим потенциально проблемным населением.