Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Власть – тема, пронизывающая обширный корпус работ Мишеля Фуко. В лекции от 17 марта 1976 года («Meshes of Power») он предполагает, что ключ к пониманию сложного характера власти лежит в преодолении представления о ней как о негативной, репрессивной силе (что обычно ассоциируется с идеей «правительства как суверена») и переходе к анализу «технологий власти», то есть способов, посредством которых власть обретается и учреждается. Осуществив это преодоление, можно обратиться к представлению о «биорегуляции с помощью государства»397. Фуко объясняет, что такой понятийный слом требует понимания не одной, но нескольких гетерогенных властей, – и подкрепляет это суждение обращением к Марксу. Далее, эти власти необходимо понимать в их «исторической и географической специфичности», поскольку они оказываются «изобретаемыми и совершенствуемыми технологиями, которые развиваются постоянно. [Потому] существует познаваемая технология власти, а лучше – властей, которые обладают собственной историей»398. Таким образом, Фуко обозначает ясно различимое смещение фокуса с «правительства к „множественности“ людей и вещей, рассматриваемых как народонаселение»399. Совершая переход от «территории» к «народонаселению», Фуко отмечает, как власть развивалась, уступая дорогу «биовласти» (нацеленной на обеспечение контроля в масштабах и единичного тела, и общества в целом), которая посредством «правительности» (технологической рамки правительства, устанавливающей границы действия и поведения индивидов и социальных групп) создает пространственные организации, делающие возможным управление обществами, иначе говоря, осуществляет «опространствливание правительности» (spatialization of governmentality).

Пространственность правительности

Совершенствование дисциплинарной власти над телом («анатомополитики») и популяцией («биополитики») маркирует начало эры «биовласти» и изменяет отношение власти к субъекту, «вводит жизнь и ее механизмы в реальность точных расчетов и делает власть-знание агентом трансформаций человеческой жизни»400401. Эта биовласть создает разновидность правительства, которую, согласно Фуко, можно помыслить как «биорегуляцию с помощью государства»402 и которая влечет за собой всеобъемлющую власть, нацеленную на формирование поведения других людей403. Таким образом, правительство – это такая власть, посредством которой «люди становятся субъектами»404, которая наделена способностью (преднамеренно) трансформировать некоторые поведенческие аспекты, чтобы достигать конкретных целей405.

Фуко ввел неологизм «правительность»406, чтобы обращаться к набору ожиданий, рациональностей и мировоззрений, которые, будучи связанными с «анатомополитикой» и «биополитикой», могут навязывать субъектам конкретное поведение. Более того, правительность поддерживается «производством истины»407, а именно всеми «режимами истины», воплощающимися в «методах произнесений истин, избрании тех, кто авторизован произносить истины, предписывать истины <…> изобретении и сборке конкретных аппаратов и инструментов осуществления власти и разрешения определенных проблем»408. Таким образом, правительность свидетельствует об асимметричных возможностях, которыми обладают разные политические акторы, вступающие на арену; это появление в политической дискуссии, в свою очередь, ведет к тому, что разъединенные группы обществ вынуждены подчиниться доминирующим дискурсам, которые навязаны более сильными и могущественными акторами409. Правительность позволяет понять, каким образом осуществляются и направляются процессы принятия решений (причем задолго до того, как достигнут какой-либо консенсус) и каким образом решения становятся разнонаправленными, а не только и не столько автономными410.