Усадьба ожившего мрака

– Я не знаю. Я надеюсь, что она еще жива. – На поросших сизой щетиной щеках дяди Гриши залегли глубокие тени. – Их с Соней не было в отряде, когда напали каратели. Ближе к ночи у них получилось добраться до Видова. Они остановились в домике пасечника. Лида ранена, на нее напала собака одного из этих гадов. Соня пошла за водой, а когда вернулась, Лиды в домике уже не было. Лиды не было, а следы борьбы были. Ее похитили.

– Упыри? – спросил Влас Петрович, и Сева в который раз подивился той легкости, с которой он поверил в то, во что не должен был верить никогда.

– Упыри не похищают. – Дядя Гриша взъерошил свои непослушные волосы. – Упыри жрут на месте… – На его лице появилась гримаса боли. И Сева своей новой обострившейся вдруг изнанкой понял, что дядя Гриша не просто переживает за Лидию, он ее… любит.

– А кто тогда? Фрицы? – спросил Митяй. Этот ничего не чувствовал и не замечал. Этот рассеянно разглядывал свои раскрытые ладони, которыми всего пару минут назад гладил по голове рыдающую Соню.

– Курт Вольф… – выдохнул Влас Петрович и выбил из пачки папиросу. – Если ее забрал Вольф, то, Гриня… – Он принялся лихорадочно щелкать зажигалкой в попытке закурить.

– Молчи! – почти выкрикнул дядя Гриша.

– Ты должен знать. – Влас Петрович прикурил папиросу, руки его едва заметно подрагивали. – Ты должен быть готов… Вольф не человек, он самый настоящий садист. Я думаю… – Дым заполнил комнату, – я надеюсь, что он не убьет ее сразу, но, Гриня, мы должны поторопиться. – Влас Петрович закрыл глаза, словно ему было больно видеть дядю Гришу.

– Я все решу, – сказал тот. – Я не позволю.

– Ты взял след? – спросил вдруг Влас Петрович. Как-то странно спросил, как будто дядя Гриша был гончей или ищейкой.

– Потерял… На подступах к Гремучей лощине. Там сложно… сложно сосредоточиться. Но я попробую пробраться в усадьбу.

– Уже светает. – Они не заметили, как в комнату вернулась Стелла. – Нам нужно обсудить план действий. Наш окончательный план. Он ведь у нас уже есть? – Она внимательно посмотрела сначала на Власа Петровича, потом на дядю Гришу.

Ответить ни один из них не успел, их опередил Митяй.

– Есть информация.

– Информация? – Стелла изумленно изогнула брови. – Откуда и когда, Дмитрий?

Сева знал, откуда и знал, когда! Севе не терпелось услышать эту информацию. Но Митяй смотрел не на него, Митяй вопросительно смотрел на Власа Петровича. Ждал разрешения? Потому что разрешение это позволяло ввести в круг немногих посвященных еще одного человека. Еще одну женщину. Влас Петрович вздохнул, искоса глянул на дядю Гришу. Тот едва заметно кивнул, вероятно, давая добро и ему, и Митяю.

– Стелла, – заговорил Влас Петрович очень медленно и очень осторожно.

– Слушаю вас внимательно, Влас. – Она больше не улыбалась, она и в самом деле была внимательна и сосредоточенна. – Я чего-то не знаю?

– Боюсь, вы многого не знаете.

– Но вы мне сейчас расскажете?

– Расскажем. Но вы должны пообещать…

– Я умею хранить секреты, Влас Петрович. – Стелла нахмурилась.

– Это не секреты… – Он тоже нахмурился. – Это… очень странная, я бы сказал, невероятная информация.

– Насколько невероятная?

– Настолько, что вы можете в нее не поверить.

– Давайте вы сначала попробуете, а потом я решу, верить вам или не верить.

– Нет! – В их диалог вдруг вмешался дядя Гриша. Взгляд его был полон мрачного огня, ничего общего с тем дядей Гришей, которого они раньше знали.

– Что – нет? – удивилась Стелла.

– Вы должны решить сейчас. Либо вы верите нам безоговорочно, либо мы выводим вас из операции.

Она размышляла недолго, считай, вообще не размышляла.

– Я верю, – сказала, глядя не на дядю Гришу, а на Власа Петровича, а потом велела: – Ну же, рассказывайте!

Рассказывать, видимо, надлежало именно Власу Петровичу, потому что дядя Гриша снова едва заметно кивнул и отступил в тень.

– Вы говорили, что по городу поползли слухи. – Головин решил начать издалека. – Про странные убийства, про… упырей.

– Говорила. Слухи ходят. – Стелла уселась напротив него, закурила свою тонкую вкусно пахнущую папироску. – Всякая дичь про… вурдалаков.

– Так вот, это не слухи.

– Про вурдалаков? – Стелла глубоко затянулась.

– Да. В Гремучем ручье было их… – Головин задумался, – их гнездо. Это долгая история, пока просто примите, как данность.

– Те трупы… – Зрачки Стеллы расширились, – немецкие солдаты с оторванными головами…

– Нет, это не упыри. – Влас Петрович покачал головой. – Это Горыныч. Другой… другое существо.

Стелла молча кивнула, мол, продолжайте, товарищ командир, а уж я посмотрю, верить вам или нет.

– Упыри – это семейство фон Клейстов. Сам Отто фон Клейст, его сестра Ирма и старший брат.

– Не было никакого брата. – Стелла помахала рукой перед лицом, разгоняя облачка папиросного дыма. – Я бы знала.

– Вы не знали. Брат был. Просто, его физическое и душевное состояние было таким, что фон Клейст предпочел скрыть его существование.

– Один момент! – Стелла подняла вверх указательный палец. – Когда вы говорите про упырей… Упыри – это ведь образное выражение, да? Все фашисты – упыри.

– Это не образно, это буквально, Стелла.

– Упыри, которые пьют у людей кровь?