Ущелье дьявола

Дверь открыли, а затем заперли за собой. Они продолжали спускаться. Прошли еще сорок четыре ступени, и Самуил снова остановился.

– Другая дверь, – сказал он.

Прошли последние сорок четыре ступени, открыли третью дверь и внезапно оказались в круглой комнате, которую освещала лампа, подвешенная к потолку. Комната имела десять шагов в диаметре. В ней не было ничего из дерева, она вся была каменная. Под лампой стояли черный стол и стулья.

– Сядем и побеседуем, – предложил Самуил. – У нас еще есть четверть часа. Они придут только в два.

– Кто придет в два? – изумился Юлиус.

– А вот увидишь. Ведь я просил тебя ничему не удивляться. Давай-ка поговорим.

Оба сели. Самуил заговорил:

– Ты видел только часть подземелья своего замка, но, когда придут наши гости, мы посмотрим и другую часть. Далеко не весь замок построен архитектором твоего отца. Признаюсь тебе, я немного помогал ему. Дело в том, что бедняга никак не мог поладить с готической архитектурой. Он то и дело приходил в гейдельбергскую библиотеку, рылся в разных старых гравюрах и составлял такие планы, которые способны привести в дрожь и древнегреческих, и средневековых строителей. Но, к счастью, мне удалось его уверить, что я нашел подлинные планы и чертежи эбербахского замка. Вообрази себе его восторг! Он предоставил мне действовать, как я хочу, а поскольку у меня были свои причины сохранять все в тайне, то я и разыгрывал роль скромного помощника, тающего в лучах его славы. Ну, и как ты находишь? Удалось мне воскресить этого каменного Лазаря? Ведь вышло недурно, не правда ли?

– В самом деле, чудесно, – признал Юлиус.

– Архитектор видел только то, что находится над землей, – продолжал Самуил. – Слава богу, он не так часто торчал здесь, потому что в это же время строил какие-то дома во Франкфурте. Рабочие были в моем полном распоряжении, и я приказывал им делать то, что было нужно мне. Под предлогом укрепления фундамента и устройства погребов я распорядился поставить лестницы, сделать кирпичную кладку, уверяя каменщиков, что так следовало делать по первоначальному плану. Мой архитектор всему этому верил и не возражал ни слова. Таким образом, я делал вид, что строю один замок, тогда как на самом деле строил два: один вверху, другой внизу. Вот видишь, я не соврал, когда сказал тебе, что в твое отсутствие занимался архитектурой.

– Но с какой целью?..

– А с такой, чтобы заняться наконец политикой.

– Как? – недоуменно спросил Юлиус.

– Друг мой, ты что-то совсем перестал упоминать о Тугендбунде. Неужели ты окончательно забыл о нем? Разве ты не прежний Юлиус, которого приводили в благоговейный трепет идеи свободы отечества, который всегда негодовал на иноземное иго? Я знаю, что обычно все студенты по окончании курса оставляют в университете свою молодость, великодушие и всю свою душу. Тот, кто прежде не удостаивал обывателя поклоном, сам становится обывателем, женится, заводит детей, падает на колени перед властями и смеется над своими прежними потугами по части служения человечеству и своими тяжкими заботами о независимости родины. Но я полагал, что не перевелись еще избранные сердца, способные продолжить благородное предприятие… Скажи, Юлиус, ты все еще с нами?

– Всегда! – воскликнул Юлиус с загоревшимся взглядом. – Только захотят ли принять меня? Видишь, Самуил, если я и молчал о Тугендбунде, то вовсе не из равнодушия, но из-за угрызений совести. Ведь в самый день моей свадьбы было общее собрание, и я на нем не присутствовал. Мое личное счастье побудило меня пренебречь долгом. И осознание этого ни на минуту не покидало меня с тех пор. Я знаю, что виноват, и мне стыдно. Если я ничего не говорил тебе, то не потому, что не думал об этом, а, наоборот, потому что слишком упорно об этом думал.

– А если я предоставлю тебе случай не только оправдаться в глазах союза, но и возвыситься? Устрою так, что тебя не только простят, но еще и поблагодарят?

– О, с каким бы восторгом я ухватился за такой шанс!

– Отлично, – сказал Самуил. – Молчи и слушай.

В эту минуту раздался звонок.

XXXVI Львиное логово

Вошли трое в масках. Первый из них нес факел. Самуил приветствовал пришедших глубоким поклоном и указал им на стулья. Но незнакомцы в нерешительности остановились, без сомнения, пораженные присутствием Юлиуса.

– Это Юлиус Гермелинфельд, господа, – сказал Самуил, представляя им друга. – Он хозяин этого замка. Он предоставляет его в ваше распоряжение и готов оказать вам достойный прием. Юлиус, это наши руководители, члены верховного совета. Они явились сюда впервые – чтобы осмотреть убежище, которое мы для них приготовили.

Трое гостей успокоились и сели. Друзья остались стоять.

– Легко ли вы отыскали дорогу, господа? – спросил Самуил.

– Да, легко, – ответил один из трех. – Мы шли, придерживаясь плана, который вы нам передали.

– Вот эта комната, если вы согласны, могла бы служить местом проведения заседаний совета.

– Превосходно. Все ли предосторожности предприняты для нашей безопасности?

– Сейчас вы увидите. Юлиус, помоги мне потянуть эту веревку.