Ущелье дьявола

– Прежде всего, – возразил Самуил, – к замку будет запрещено приближаться кому бы то ни было. Мы здесь не для того, чтобы стеснять графиню Гермелинфельд, а для того, чтобы служить ей. Мы будем счастливы, если она удостоит своим присутствием некоторые из наших праздников. Полагаю, она победит свою робость и решится на это. Но право выбора сохраняется, разумеется, за ней, и мы никоим образом не будем ее беспокоить своим соседством.

– Прекрасно, но где ты разместишь всю эту толпу?

– Э, черт возьми! Что может быть привлекательнее отдыха под открытым небом в эти прелестные летние ночи. Спальней нашей будет зеленый лес. На случай дождя у меня есть пещеры, в которых я могу разместить четыреста человек. Ты не бойся, эти пещеры совсем не там, где находятся известные тебе. Что касается съестных припасов, то они будут в изобилии доставлены из соседних местечек. Да притом и местные жители не так глупы, чтобы не воспользоваться ливнем из гульденов, который польется на них с неба. Они, несомненно, и сами запасутся провизией, и мы будем утопать во всяческих излишествах. – Затем, повернувшись к Трихтеру, он сказал: – А ты напиши распоряжения.

Спустя четверть часа Трихтер, встав на стул, читал толпившимся вокруг него студентам следующий декрет:

– «Мы, Самуил Первый, император фуксов, покровитель академической конфедерации и проч., и проч., и проч., повелеваем и приказываем нижеследующее:

РАСПОРЯЖЕНИЯ ОБЩИЕ

Статья 1. Принимая во внимание, что в Ландеке гостиниц не имеется, все жилые дома оного обращаются в гостиницы.

Статья 2. Принимая во внимание, что жилых домов Ландека недостаточно для нашей компании, в лесу, под сводом небесным, будет раскинут лагерь, снабженный всеми удобствами для жизни, как то: палатками из древесных ветвей, постелями из травы, кушетками из соломы и диванами из сена. Одни только женщины, дети и больные, признанные таковыми медицинским советом, будут обитать в презренных домах со штукатуркой и полами.

Статья 3. Плата за аренду помещений и деньги за всякого рода покупки будут выдаваться, смотря по обстоятельствам, либо из общественной кассы, либо из личных средств, за исключением товаров, которые обыватели Ландека приобретут в Гейдельберге, – они будут конфискованы. За этим единственным исключением всякое покушение на частную собственность, равно как и на личность, будет сурово караемо дисциплинарными мерами, принятыми в студенческом общежитии.

РАСПОРЯЖЕНИЯ ВРЕМЕННЫЕ

Конец сего первого дня мы проведем за изучением местности и водворением в ней. Завтра будут вывешены две афиши: одна – с программой занятий, другая – с программой развлечений, которые будут устроены на обетованной Ландекской земле, дабы скрасить студентам горести жизни. Сегодня вечером Юлиус Эбербах предложит своим бывшим товарищам пунш в лесу.

Дано в Ландеке 10 августа 1811 года.

Самуил I».

Эти распоряжения были встречены криками «браво». Особенный успех имело сообщение насчет пунша. Когда Трихтер окончил чтение, раздался гром оваций. В эту минуту пришел Пфаффендорф – он привел с собой того единственного человека, представлявшего собой всю ландекскую полицию. Самуил провозгласил:

– Женщины, лошади и всякая кладь пусть следуют за мной!

Затем в сопровождении бургомистра и полицейского, которые являлись представителями власти и избавляли его от необходимости прибегать к насилию, он разместил по деревенским домам всех женщин, все картонки для шляп и всякую иную кладь. Потом Самуил вернулся к мужчинам и сказал:

– Ну, а вы, любящие больше небо, чем потолок, и больше звезды, чем свечи, следуйте за мной!

XLVIII Пунш в лесу

Самуил Гельб повел переселенцев по живописной дороге, которая вилась среди поросших лесом горных склонов. Четверть часа они поднимались в гору. Потом дорога повернула влево и вывела их на просторную поляну, со всех сторон окруженную высокими деревьями. Солнце только скрылось за горой. На опушке журчал в камнях ручеек. Многоголосое пение птиц сливалось с этим веселым журчанием.

– Ну что, нравится вам такое помещение? – спросил Самуил.

– Виваллераллера! – вскричали студенты.

– Ну и прекрасно. Устраивайтесь же, стелите постели.

Молодые люди принялись кто устраивать палатки, кто подвешивать гамаки. По совету Трихтера многие перед отправлением в путь запаслись холстом для палаток. Фрессванст собрался вбивать в землю колья. Но Трихтер остановил его, сказав:

– Фрессванст, ты не придерживаешься истории.

– Какой истории? – спросил тот изумленно.

– Истории Робинзона.

– Что это значит?

– Ты разве не читал, мой милейший фукс, что Робинзон, у которого на острове не было ни спальни, ни кровати, опасаясь диких зверей, не хотел спать на земле, а залез на дерево и устроил себе ложе на ветвях? Я желаю подражать его примеру и этой ночью не лягу, а буду спать на птичий манер.

– А если ты свалишься оттуда? – спросил обеспокоенный Фрессванст.

– Слушай, Фрессванст, тут, видишь ли, в чем дело. Надо заткнуть рты клеветникам и доказать юнцам, что мы никогда не бываем пьяны. Будь спокоен – ты не упадешь, я буду за тобой приглядывать.