Ущелье дьявола

На минуту они оба умолкли. Пораженная Христина размышляла об этом поступке Самуила. Барон внимательно наблюдал за своей снохой.

– Ты видела Самуила за это время? – спросил он.

– Увы, да, два раза.

– Здесь?

– Нет, не здесь, – ответила Христина после некоторого колебания.

Она вспомнила, что барон строго запретил своему сыну принимать Самуила. И вот она решилась солгать, чтобы прикрыть Юлиуса.

– Что же Самуил тебе сказал? – спросил барон.

– При первой же встрече он повторил свою дерзкую угрозу.

– Презренный!

– Вот тогда-то я и написала вам, папа… А во второй раз я видела его восемь или десять дней тому назад, на спектакле, который они тут устроили.

И Христина рассказала барону о переселении студентов и о «Разбойниках» Шиллера. Чтобы обелить Юлиуса, она приняла все на себя: якобы она поддалась женскому любопытству, пожелала видеть спектакль и увлекла с собой Юлиуса. Впрочем, Самуил поклялся ей, что никогда перед ней не появится, если она сама не позовет его. А она, разумеется, никогда его не позовет. На другой день студенты переселились обратно в Гейдельберг.

– И вот, – продолжала Христина, – эти два месяца Самуил твердо держит свое слово. Поэтому-то я не писала вам во второй раз, хотя очень удивлялась тому, что от вас не было ответа. В продолжение этих двух месяцев мое счастье ни разу не было нарушено ни видом этого человека, ни воспоминанием о нем, ни даже его именем. И, правду сказать, никогда я не была еще так счастлива и спокойна, как теперь. Вильгельм совершенно здоров. Юлиуса, видимо, уже не так печалит жизнь в уединении… Я же только ими двумя и живу. Одна половина моего существа – Вильгельм, другая – Юлиус. Любовь Юлиуса и здоровье Вильгельма составляют все мое счастье. Я ежедневно благодарю Бога и не хотела бы никакого другого рая, кроме того, среди которого живу сейчас.

– А Гретхен? – внезапно спросил ее барон.

Христина вздрогнула.

– Гретхен! Гретхен что-то не показывается никому. Она и всегда была дикая, а теперь стала совсем угрюмая. Раньше была козой, а теперь сделалась ланью. Кажется, всякое соприкосновение с человеческими существами стало для нее невыносимым. Чтобы не водить самой в замок козу, которая кормит Вильгельма, она оставила ее здесь. Коза теперь живет в замке, и наши люди ухаживают за ней. Люди из Ландека, которым случалось заговаривать с Гретхен, уверяют, что она помутилась разумом. Я сама раз пять или шесть ходила к ее хижинке, чтобы повидаться с ней, стучалась и звала ее, но ни разу не добилась ответа. Иной раз я видела ее издали, но каждый раз, заприметив меня, она убегает в лес.

– Это странно! Я сам прибыл сюда всего полчаса назад, и Гретхен первая подошла ко мне и очень долго говорила со мной.

– Что же она вам сказала?

– Все. О злодействе Самуила, обо всех его планах. Он выстроил этот замок. Он может сюда проникнуть, когда хочет. И он виделся с тобой, Христина, не вне замка, а здесь, в замке. Ты не сказала мне всю правду.

Печальная улыбка скользнула по губам Христины. Но она не стала оправдываться. Барон, одолеваемый волнением, встал с места и стал прохаживаться по комнате.

– Я повидаюсь с Самуилом, – сказал он, – и поговорю с ним. Вот только мне нужно сначала увидеться с Юлиусом. А затем я сегодня же вечером поеду в Гейдельберг.

– Извините, папа, – прервала его Христина, – я попрошу вас поразмыслить, прежде чем это сделать. Ведь я вам сказала, что этот человек вот уже два месяца как оставил нас в покое. Благоразумно ли злить его? Это все равно что ударить спящего тигра…

– Скажи, Христина, у тебя есть какие-нибудь особенные причины опасаться такого шага?

Христина смутилась и покраснела.

– Мужчины со своей странной подозрительностью не могут понять, что такое женский стыд, – пробормотала она. – Если вы хотите видеть Самуила, барон, то вам нет необходимости ехать в Гейдельберг и откладывать до вечера.

И Христина подошла к панно, на которое ей указал Самуил, и нажала на державу.

LVI Отплата

– Что ты делаешь, Христина? – воскликнул барон.

– Разве я не сказала вам, папа, что Самуил Гельб дал мне клятву явиться передо мной не иначе как по этому сигналу? Ну вот, вам нужно его видеть, и я зову его. – И, вся трепеща от страха и гордости, она нажала на кнопку.

Кнопка вдавилась, потом внезапно отскочила обратно, не успела Христина убрать палец. Она невольно отступила, смущенная и бледная, словно сам Самуил вдруг появился перед ней. Она с дрожью смотрела на деревянные украшения стен, не зная, откуда он появится. Ей казалось, что он выскочит сразу со всех сторон. За дубовыми украшениями стен ей слышались тысячи шагов. Но стена оставалась немой и неподвижной.

– Никто не идет, – покачал головой барон спустя две-три минуты.

– Подождите немного, – сказала Христина.

Все еще трепеща, она села и стала смотреть на стену. Но прошло около четверти часа, а ничего не происходило.

– Христина, тебе это либо приснилось, либо он солгал! – сказал барон.

Христина, вся сияющая, встала с места и глубоко вздохнула.