Ущелье Самарья, в следующий вторник

– Не слишком подходящее место для горничной, – заметил Фолхем.

– Да, дорогое кондитерское заведение в Верхнем городе, потому-то девушка это и запомнила так хорошо. Так вот, за столиком с Глэдис сидела леди. В данный момент наш художник пытается с ней вместе создать портрет подозреваемой. В профиль, правда, но это лучше, чем ничего. Обещали через пару часов закончить.

– Отлично, Смайт! – Паттерсон был доволен. – А вторая новость?

– Вторая новость от финансовых аналитиков, сэр. Господин Граубаттерфихшн считает, что, если мы дадим ему еще хотя бы один денежный след, он выведет нас прямиком на фигурантов.

– Прошу прощения, господин полковник… – Крис встал.

– Сиди, не вскакивай, – махнул рукой Паттерсон. – Что у тебя?

– Если мисс Тревеллиан завтра разместит объявление в «Вечернем Люнденвике», то послезавтра мы можем получить новое письмо, уже с условиями расплаты. Вот и финансовый след будет!

– Завтра суббота, а послезавтра воскресенье, так что публикация не пройдет раньше понедельника; но ты в целом прав. Пусть девушка отправляет заказ в редакцию, пора заканчивать с этим делом.

Ни Паттерсону, ни его подчиненным профиль, нарисованный художником, никого не напомнил.

– Где-то я ее видел, – неуверенно сказал Крис, потирая переносицу, – но вот где? То ли в гостях, то ли в магазине каком-то, когда матушку сопровождал… Давайте, я у нее спрошу?

– Информация секретная, ты об этом помнишь? – строго сказал полковник, протягивая ему копию рисунка.

– Так точно, сэр! А может… Смайт говорил, что мать той жертвы, Мейбл Хэкетт, упоминала какую-то «неподходящую знакомую». Может, и ей показать картинку?

Детектив-сержант забрал вторую копию, и Паттерсон, взглянув на часы, сказал:

– По домам! Завтра суббота, я буду здесь часам к одиннадцати, если какие новости – на связи. Спенсер, на тебе еще и объявление в газете, и ответное письмо отслеживай. Если боги будут благосклонны, в начале следующей недели можно будет получать ордер на арест.

В Карфакс-хаузе Крис не обнаружил никого из членов семьи. Кригсон просветил его:

– Ваш брат, сэр, в клубе, на встрече. А лорд и леди отправились на уикенд к Челтнемам, просили передать, что вы можете к ним присоединиться.

– Ну, нет, в эту лисью нору я соваться не стану! – Криса передернуло.

Семейство барона Челтнема состояло из супруги и пятерых дочерей, рыжих, остроумных и совершенно безжалостных. Молодой человек хранил о визитах в это старинное поместье самые неприятные воспоминания.

Получается, что вероятное опознание таинственной В. откладывалось на два дня. Ничего в этом страшного не было, но Крис неожиданно для себя самого расстроился: он-то уже представлял, как завтра наберет на коммуникаторе номер полкровника Паттерсона и скажет с некоторой небрежностью: «Опознали, прикажете арестовать?».

Триумф не удался. Ну и ладно, зато дома никого. Младший сын лорда Спенсера вспомнил, как в детстве любил оставаться дома один, когда родители уезжали куда-нибудь на прием, а Роберт жил в Кембридже. Что он тогда делал, вспомнить бы?

– Кригсон, а ключи от чердака у нас есть?

– Конечно, сэр, – Дворецкий отцепил от связки большой старомодный ключ и протянул Крису. – Только я бы рекомендовал вам переодеться, боюсь, там несколько месяцев никто не был. Пыль, сэр.

Через пятнадцать минут, натянув старые джинсы и футболку, Крис отпирал огромный замок на чердачной двери. Он твердо намерен был отыскать одну свою старую игрушку, она просто обязана понравиться Пимпочке!

Клуб «Уайтс» был основан в 1693 году, через шестьдесят лет переехал в классически простой особняк на Сент-Джеймс стрит, да так в нем по сей день и остается. У клуба нет вывески, его местонахождение не обозначено клубными флагами – с улицы видны только несколько ступеней, ведущих к обычной дубовой двери.

Впрочем, если вы решите прогуляться по этой неширокой старинной улице в самом центре Верхнего города, то вывесок вы здесь практически и не увидите, разве что на мужской парикмахерской и на сигарном салоне. Ни обувное ателье, ни портной, ни находящиеся на Сент-Джеймс стрит клубы себя не рекламируют, поскольку в этом не нуждаются: кому положено, тот знает правильный адрес.

Роберт не был членом клуба «Уайтс», но ему было необходимо срочно повидаться с Гершензоном, а вечером в пятницу найти министра иностранных дел можно было только здесь.

Величественный привратник в темном длинном сюртуке и цилиндре взял карточку, на которой Спенсер написал всего два слова, отправил одного из своих подручных с этой карточкой куда-то в темноватые коридоры первого этажа и предложил гостю подождать в приемной. Два слова, которые Роберт написал на прямоугольном кусочке картона, были «Срочное дело». Он надеялся, что «дядюшка Дэвид» оторвется от своей вечерней порции аква виты и снизойдет.

Не прошло и десяти минут, как еще один темный сюртук появился в дверях приемной и сказал негромко: