Услышать и остановиться. Терапевтические истории для лечения обсессивно-компульсивного расстройства

Ларри – тридцатилетний неженатый мужчина, безработный, живущий с родственниками. Его навязчивые мысли были довольно разнообразными, но наиболее важным был страх заражения/загрязнения и последующее мытье. Я был у него дома, в его комнате есть тумбочка, полная долларовых банкнот – более двухсот, которые он постирал так тщательно, что лицо президента Вашингтона почти стерлось. Его навязчивый страх заражения и загрязнения вызывал настолько серьезную тревожность, что он не мог работать или с кем-либо встречаться. У него было мало друзей, и он жил почти затворником.

Несколько лет назад Ларри учился в колледже вдали от дома. Однажды он случайно захлопнул дверцу машины с ключами внутри. Он позвонил родителям, которые жили в полутора часах езды, и попросил отца приехать и привезти ему запасные ключи. Отец согласился. По дороге он попал в автомобильную аварию и погиб. Вскоре после этой истории у Ларри появились симптомы, в результате которых он не мог продолжать учебу и бросил колледж. С тех пор его жизнь не сильно изменилась, хотя прошло более десяти лет.

Легко проследить и интерпретировать определенные навязчивые мысли и симптомы как специфический механизм защиты против вины и боли за эту ужасную трагедию.

Мытье особенно часто рассматривается как путь очищения от чувства вины. Но можно сказать, что Ларри наказывает себя за смерть отца тем, что не позволяет себе продолжать свою прежнюю жизнь. Или же можно утверждать, что он сфокусирован на волнении, вызванном симптомами ОКР, и на стремлении отмыть загрязненные вещи, чтобы отвлечься от тяжелейших болезненных ощущений, лежащих под поверхностью его эмоционального самосознания.

Если это действительно так, то лечение должно было быть направлено на помощь Ларри осознать, пережить и поделиться этими чувствами. Этот процесс потребует от психотерапевта построить доверительные отношения с Ларри во время лечения, чтобы он мог почувствовать себя в безопасности и начать говорить о своих переживаниях, не противясь этому. Интерпретация включает толкование и осмысление. Эмоции должны специально направляться психотерапевтом посредством процесса, называемого «перенос/экстраполяция».

Психотерапевты психодинамического направления могут считать, что ЭПР в этом случае упускает основную идею. Они могут рассматривать поведенческую терапию как механистическую, с шаблонным подходом, в котором важность терапевтических взаимоотношений является второстепенной по отношению к простому обучению навыкам, чтобы уменьшить или устранить симптомы. Они будут утверждать, и будут правы, что очень часто уменьшение симптомов заканчивается тем, что одни навязчивые симптомы просто заменяются другими.

Мой ответ им будет таким: эта травма не «вызвала» у Ларри ОКР. У Ларри было ОКР, и болезнь просто воспользовалась травмой, когда она случилась. В случае с Ларри в результате сбора истории болезни стало ясно, что он имел склонность к навязчивым мыслям еще до трагической гибели отца. Часто случается, что ОКР рассматривается как результат жизненных перемен, стресса или травмы.

Навязчивые состояния уже присутствовали в той или иной форме, на том или ином уровне, а потом ОКР огляделось и спросило: «Где я могу причинить неприятности?»

ОКР не упускает свой шанс, оно, так сказать, «условно патогенное». Оно ударит в ахиллесову пяту, в слабое место человека, или воспользуется определенной цепью событий или обстоятельств.

Многие врачи и медицинские сестры, страдающие ОКР, проходившие у меня курс терапии, страшатся, что могут навредить кому-либо или допустить ошибку, в результате которой их пациент умрет. Бухгалтеры, страдающие ОКР, имеют симптомы, связанные с цифрами, подсчетами и упорядоченностью. А школьные учителя волнуются, что они, возможно, являются растлителями малолетних. Люди, которые росли в религиозных семьях, например истовые католики или ортодоксальные иудеи, могут иметь навязчивые мысли по поводу вопроса «что правильно и что – нет», называемые «щепетильностью/дотошностью». Эти примеры указывают на то, что ОКР проявляется в проблемах и обстоятельствах, уже ставших частью жизни человека. Это упрощение и обобщение не имеет известного мне эмпирического подтверждения, но это мое личное наблюдение из многолетней клинической практики.

Метод ЭПР работает! Это подтверждено клиническим опытом. Но помогая Ларри дотрагиваться до неотмытых долларов, мы не поможем ему справиться с фактом гибели отца. И хотя экспозиция может устранить некоторые проблемы, мешающие ему в жизни, она не поможет Ларри лучше подготовиться к этому. Поэтому хотя когнитивно-поведенческая терапия ОКР необходима Ларри для продолжения нормальной жизни, но не достаточна. Нужно большее.