Успех

Да, Кленк снова жил в полном согласии с собою: неуверенность в правильности пути, появившаяся было в Берлине, теперь исчезла. Вернувшись в Мюнхен, он с места в карьер пустил в ход всю свою ловкость, все дипломатические таланты ради победы «истинных германцев». Это единственно правильное решение, только так он добьется, чего хочет. Пусть себе Кутцнер считается главой движения, да он и впрямь сокровище партии: не легкие, а мехи, глотка луженая, и в способностях организатора ему не откажешь. А военными делами пусть заправляют генерал Феземан и командир ландскнехтов Тони Ридлер — Кленк в это не вмешивается. В свое время он довольно насладился гласностью, теперь видимость власти его не прельщает, ему подавай настоящую власть. И власть у него в руках. Он указывает путь, подает идеи.

И на него смотрят, как на истинного вождя движения, — это сразу видно, стоит ему прийти в «Мужской клуб» и встретиться с бывшими своими врагами и коллегами. До чего же приятно наблюдать, как все они — Дитрам, Флаухер, Гартль — лебезят перед ним, с какой натянутой, трусливой улыбочкой обхаживают его. Дитрам уже сдержанно намекал — мол, теперь, к счастью, Кленк опять здоров и бодр, так нет ли надежды на сотрудничество достопочтенного коллеги, если окажется, что Мессершмидту пост министра юстиции не по плечу?

Дрянное создание человек. Думая о бывших коллегах по кабинету, Кленк удовлетворенно и лукаво улыбался. Что говорить, всего разумнее управлять, оставаясь в тени, не вылезая вперед. Так и поступают умные клерикалы, — эти всему знают цену. Но Отто Кленк тоже не дурак: плевать ему на видимость. А Рейндль пусть принимает его хоть в отхожем месте — Кленка от этого не убудет. Придет день, они еще расквитаются. Пока массажист разминал телеса Рейндля, тот доброжелательным тоном объяснял Кленку, что если учесть, какие деньги промышленники вкладывают в патриотическое движение, его можно было бы организовать куда лучше. Стоит лишь припомнить, как используют деньги своих промышленников итальянцы, и ореол г-на Кутцнера сразу начинает тускнеть.

— Сразу тускнеет, — повторил он, сладострастно кряхтя под сильными руками массажиста.

А все оттого, возразил Кленк, что хотя партия пользуется неслыханной популярностью в народе, но из влиятельных людей, которые симпатизируют движению «истинных германцев», лишь очень немногие набрались духу открыто заявить себя их сторонниками. Разумеется, достоин всяческой похвалы энтузиазм, с каким агитирует за патриотов мюнхенский ставленник Рейндля, главный редактор Зонтаг, но поразителен тот факт, что северогерманские газеты г-на Рейндля печатают сугубо черно-красно-куринодерьмовую писанину, и уж никак не патриотическую. Эпитет «черно-красно-куринодерьмовый» был в Баварии ходячей заменой «черно-красно-золотого», то есть цветов общегерманского государственного флага. Г-н фон Рейндль пожал плечами, а так как он лежал на животе, получилось очень выразительно. Разумный человек применяется к климату, сказал он. Что в Мюнхене дает ростки, то в Берлине может и не привиться. Надо долго принюхиваться, пока решишь, что лучше подходит к местности — азотная фабрика или климатологический курорт.

Оба рассмеялись, засмеялся угодливо и массажист, но про себя Кленк не переставал возмущаться цинизмом, с которым Рейндль излагал свои принципы. В грубошерстной куртке, подчеркивавшей его массивность, этот властолюбец сидел в изножье кровати на хрупкой, обитой плюшем банкетке, а со стены смотрела на него томно-бессмысленными глазами «Леда с лебедем» — копия художника Ленбаха с итальянского оригинала. Во всяком случае, патриотическому движению мюнхенский воздух весьма полезен, ответил он, делая вид, что не понял двусмысленного сравнения Пятого евангелиста.

— Вы правы, — заметил Рейндль, меж тем как его обмазанная кремом спина все больше пунцовела под опытными руками массажиста, — хотя это и непонятно, если вспомнить, как противопоказан нашему характеру ваш прусский милитаризм.

Пришлось Кленку проглотить и то, что Рейндль корчит из себя этакий эталон баварца.

— Мы, баварцы, — раздельно сказал он своим могучим басом, — мы потому покровительствуем национализму, что нет лучшего средства натянуть нос красным. Мы поддерживаем тех, кто переходит к «патриотам», и таким образом раскалываем ряды революционеров.

Массажист Цвельфингер усмехнулся про себя — как внушительно они возвещают истину, что снег белый; даже он знал, что «большеголовые» поддерживают «истинных германцев» только из ненависти к соци.

— Святая правда, — покровительственно согласился Рейндль, поворачивая голову и снизу вверх круглыми глазами глядя на Кленка. — Святая правда, — повторил он и с бесстыжей прямотой добавил: — Зачем бы нам было поддерживать Кутцнера, как не для того, чтобы расколоть социалистов?

Затем он деловым тоном сказал, что будет рад помочь «патриотам» раздобыть деньги. Скорее всего, ему удастся уговорить некоторые организации оказать финансовую помощь «истинным германцам». Кленк немедленно спросил, не согласится ли он сам…