Усы за двенадцатью замками

Это был костюм тройка с жилеткой в тёмную шотландскую клетку с изумрудными просветами. Под низ подразумевалась утеплённая рубашка из выбеленной шерсти, которую с любовью пряла мать Фергуса. В ход шла шерсть овец, разводимых семьёй на заднем дворе одноэтажной глиняной хижины с высокой крышей из соломы. Костюм, в котором началась эра бессмертного, должен был сопроводить его и сейчас. Так было правильно. Мужчина бережно снял его с отведённого почётного места и понёс за собой в ванную.

Помещение было полностью выложено красивой белой плиткой. В центре его располагалась гигантская круглая ванная на пяти фигурных толстых ножках с завитками. Всюду были расставлены, в больших и маленьких горшках, многочисленные зелёные растения со всех уголков мира. На втором столетии жизни Фергус сильно увлёкся ботаникой, о чём всякий раз напоминала эта комната. Он помнил каждое растение и способ ухода за ним. Следил за тем, какое и когда нужно подрезать, а какое – пересадить. Это маленькое хобби отвлекало его одинокими утрами, когда двери бара плотно закрывались ставнями, но даже оно было не способно заполнить ту пустоту, что поселилась внутри Фергуса в момент обретения бессмертия.

Повернув кран, мужчина принялся наполнять ванну ароматной водой. От неё исходили тонкие ноты жжёной карамели и кисловатый мотив листков гибискуса. Когда ванна была наполнена до середины, Фергус уже был начисто выбрит и тщательно умыт. Дело оставалось за малым.

Тело объяло приятное тепло от погружения в воду. Мужчина положил голову на один из отступов и устремил взгляд в потолок. Нетерпение подгоняло его, словно прут коня на скачках, но он не поддавался. Смиренно лежал в ванной, пытаясь усилием воли расслабить каждую клетку своего тела. Настраивал себя.

В конце всегда вспоминаешь начало. Фергус помнил, как закапывал шкатулку с прядью собственных волос и наполненной доверху склянкой с кровью на перекрёстке между Тисовой улицей и Новой. Он стоял глубокой ночью на коленях в том же костюме, который сейчас лежал в ванной аккуратно сложенным на стуле, посреди этой дороги, и взывал к Дьяволу.

Он слышал много историй горожан, что продавали здесь душу в обмен на самое сокровенное желание. Фергус был из бедной семьи овцеводов, которые едва умели читать. Денег на образование троих сыновей у родителей не было, и как любой запретный плод, они казались тогда бармену наиболее важными. Будучи подростком ему нравилось тайком от матери сбегать в город и тенью бродить за состоятельными горожанами вдоль Торговой улицы по утрам. Подслушивать их разговоры, запоминать манеру речи и жесты, а после, тихонько, пока все дома спят, учиться вести себя, как они.

Фергус хотел быть таким же: богатым, праздным и состоятельным. Каждую свободную минуту он учился подражать этим статным мужчинам в красивых фраках с уложенными в симметричные завитки усами. От каждой их саркастичной фразы кокетливо хохотали ухоженные дамы в тяжёлых платьях. На Фергуса такие женщины никогда не обращали внимание. Даже в глаза не смотрели, приобретая искусные шали и пояса из шерсти для своих мужей на воскресных ярмарках. Ему казалось, что если он позаимствует манеру их поведения и жесты, в конечном счёте горожане обманутся. Примут его за своего и впустят в мир огромных возможностей и богатства, которыми юнец так грезил.

Волевым решением Фергус даже добился разрешения отца, чтобы через весь город ходить к священникам по вторникам и субботам, отлынивая от домашних обязанностей, и учиться грамоте. Служители занимались с ним около двух часов в день, а в качестве платы парнишка прислуживал им в храме. Он не чурался любой работы, чтобы получить заветные знания: ни выноса ночных горшков, ни тяжёлого таскания воды из колодца на всю общину. Парень был благодарен за саму возможность учиться, пусть это и стоило ему немалых усилий.

Помимо грамоты священники научили его, как совладать с намечающимися у юнца бородой и усами. Если первая совсем не вдохновляла мальчишку, то другие – напротив, ведь именно они были в моде у местных горожан. Служители поделились с ним и как изготовить специальный гребень, и техниками массажа для ускорения роста. Как придавать форму уже прилично отросшим волоскам и как осторожно сбривать ненужное.

Время шло. Мальчик научился чтению и письму в приличной мере, а его усы разрослись до пышных и красивых с правильным уходом. Он даже узнал, как смешивать свиное сало с растопленным воском, создавая игривые завитки под стать местным модникам. Фергус гордился своими усами. Они стали неотъемлемой частью его личности, но всякий раз, когда парнише доводилось увидеть собственное отражение, он замечал, что что-то с ним было не так. Его лицо не читалось с грязной подпоясанной свободной рубахой, унаследованной от отца, и брюками по щиколотку, из которых он наоборот давно вырос. Это расстраивало мальчика. И красивые дамы по-прежнему не обращали на него внимания.