Утешение красотой. Как найти и сберечь прекрасное в своей жизни

Я посылаю друзьям, попавшим в беду, открытки с изображениями изысканных растений и смелых цветовых гамм, которые, возможно, позволят им сохранять стойкость перед лицом искушений. Иногда я шлю им утешительные стихи Эмили Дикинсон или небольшие отрывки работ, напоминающих о поэзии жизни. Иногда – сделанные мной фотографии. Например, спящего белого лебедя на ночном черном Лиммате в Цюрихе. Его голова элегантно скрыта в перьях – картина спокойной, обнадеживающей красоты.

Почему мы ищем красоту и почему создаем ее? Что нам от нее нужно? Что она делает с нами? Заманивает нас ощущением счастья, за которым скрывается ужас быстротечности.

Может ли красота успокоить чувства, прогнать гнев, пробудить нежную тоску, заставить нас любить жизнь, придя к своей сути?

Мне хотелось бы знать, можем ли мы насытиться красотой и хотим ли мы этого. Я хочу знать, где ее не хватает, где мы ее избегаем, где она нам необходима.

В романе Роберта Льюиса Стивенсона «Остров сокровищ» есть сцена, которая давно меня завораживает, – всего в нескольких предложениях она раскрывает загадочные отношения между человеком и красотой.

Когда наш герой роется в морском сундуке мертвого пирата, он обнаруживает среди табака, пистолетов, оловянных кувшинов и латунных компасов «пять или шесть любопытных вест-индских раковин». Я часто возвращалась к вопросу: зачем он таскал с собой эти раковины в своих грешных, суровых странствиях?

Неужели подлец тоже нуждается в красоте и стыдится ее, пытаясь спрятать в груде пистолетов и табака? Живая красота проникает в сердце живого человека, просачивается в тайники его чувств. Мы не знаем, оценил ли пират красоту раковин по достоинству. И все же он сохранил раковины, эту память о своей морской жизни, о красоте. Возможно, они были его реликвией, а возможно – шансом с помощью прекрасного очистить себя от яда. Болезненный и опасный процесс. Хватило ли у пирата мужества? Может, перед смертью, настигшей его так внезапно и преждевременно, он хотел еще хоть раз посмотреть на раковины?

Джошуа Белл, всемирно известный скрипач, однажды спустился в подземный переход в Вашингтоне – и начал играть. Газета Süddeutsche Zeitung писала, что за 43 минуты он собрал 32 доллара и 17 центов от 1070 прохожих. Большинство людей проходили мимо и в спешке не слышали красоты игры. Наверное, некоторые из них заплатили бы большие деньги за билет на его выступление. В предвкушении уселись бы на свои места, а затем внимательно слушали и восторженно аплодировали.

В газете писали, что лишь один ребенок хотел остановиться и послушать игру на скрипке, но мама в спешке потащила его домой.

«Сейчас я слишком занят, чтобы смотреть на цветы вишни», – говорит Маленький Дракон в очаровательной и умной книге Джеймса Норбури «Большая панда и маленький дракон». «Именно поэтому следует посмотреть на них сегодня, – отвечает Большая Панда. – Возможно, завтра их уже не будет» [1].

Красота – вопрос восприятия. Я сижу за столом в маленькой комнате в гостях у подруги и смотрю на мирный сельский дождь, падающий на лужайку. Это все, что есть, – и это прекрасно.

Как загадочны следы птичьих когтей на песчаном берегу реки ранним утром: как будто на этом месте танцевали или проводили загадочный ритуал. Но потом пришли мы и раздавили эти загадочные послания на песке своими человеческими ногами.

Всегда есть красота, которая не ликует, а лишь тихонько журчит. Пологий изгиб маленького мостика, протянувшегося над речкой. Старое многостворчатое окно в ветхом сарае XIX века.

Есть и негостеприимная красота, с вызовом ожидающая нашей реакции. Уныние туманного осеннего утра, бесплодные зимние ветви больших деревьев, тянущихся к небу подобно мертвым рукам.

Мне нравится оставаться на пляже в пасмурный день, когда другие люди уходят домой, потому что солнце скрылось за тучами. Мне нравится, когда небо и море мягко соприкасаются в усталом сером свете и здороваются со мной, когда мне не нужно скрываться от безжалостной желтой жары, загоняющей меня в кусты в поисках тени.

Я вижу сон. И в кои-то веки этот сон меня вдохновляет.

Ночь, туманная ночь, тихо легла на широкое поле. Одна за другой из темноты появляются фигуры: освещенные прожекторами, они играют на скрипках, поют песни, разыгрывают пантомиму или исполняют на трубе музыку сфер, словно тени, наряженные в разноцветные лоскуты. Вместе они превращают ночь в обещание, в наслаждение и в то же время дают понять, что неибежно должны раствориться в воздухе.

Изумленная, я иду дальше и попадаю в дом с длинными коридорами и множеством дверей. За каждой из них люди рисуют, танцуют, читают и репетируют. «Я художница, и все происходящее – моя постановка, – говорит мне с гордостью женщина. – Главное – иметь уверенность в себе. Желание попробовать то, чего вы никогда раньше не делали».