Утка по-пекински или Новый год по-русски (СИ)

В баре воцарилась гробовая тишина. Вся Европа уже давно отключила звук своих телевизоров, и Новый год отошёл на второй план. Все с любопытством и с явным сочувствием в мой адрес следили за разворачивающимися событиями. Не скрою, что роль Пересвета мне импонировала, но ведь тому удалось-таки завалить Челубея, а вот мне подобный героизм проявить вряд ли светит. Чего греха таить - не продержусь я долго. Обидно как-то... калечиться в самом рассвете старческой немощи. Тут ещё и далёкие соотечественники, доставленные на "Голубой Огонёк" из домов престарелости, затянули "ободряющую" панихидную песенку про пять минут. Первым начал Киркоров. Он величественно стряхнул нафталин с павлиньих перьев и затянул:

Пять минут, пять минут!

Гонга бой раздастся вскоре!

Пять минут, пять минут!

И имплантаты на пороге...

Вслед за ним издевательство продолжила старфетка Лолита с шалфеем на поясе:

О благородстве сыроза печени забудь

Летит печёнка в свой последний верно путь.

А вот и почки полетели,

Хотя раньше не умели,

Ты теперь про пятницы забудь.

Я уже было набрал полные лёгкие воздуха, чтобы закричать "Караул!" и потянулся к телефону. Но в этот миг где-то что-то щелкнуло, и я ясно увидел перед собой суровое лицо отца, который горел в подбитом "Т-34". Увидел укоризненную ухмылку старшего брата: его истребитель с подломленными шасси именно в этот момент нёсся на брюхе по бетонным плитам в никуда. Вспомнил, что за мной следит сейчас вся Европа, выпустил воздух и с улыбкой ответил Челубею: "Ну, пошли..."

Дойти до выхода из бара мы не успели. Видимо Грэг хлопнул в ладошки, и из его ларца выскочили два дюжих молодца - два охранника-вышибалы, которые моментально и оттянули на себя бойцовский лихой запал Челубея. Началась словесная перепалка, и уже совсем скоро в ней приняли участие половина посетителей бара. Сюжет стремительно набирал обороты и неминуемо закончился бы стандартным вариантом ковбойской вечеринки на диком Западе. Но эдакий сценарий явно не устраивал Грэга и он, умудрённый опытом и, не веря в мирный исход речи Путина, оказывается, уже давно тихонечко крикнул "Караул!" и сообщил о предстоящем разносе заведения куда надо.

Полицейских приехало много. С ними, как это водится в США, примчались две пожарные машины и две кареты скорой помощи. Старший офицер внимательно выслушал и записал наши показания, опросил наших соседей и Грэга. Долго и назидательно беседовал с поляками, в конце концов, удостоверившись, что у нас нет претензий к хулиганам, вызвал по рации три такси и предложил им по-хорошему покинуть добропорядочное место. Отступали паны с "поля Куликова" под дружное улюлюканье всего бара и злобный скрежет своих зубов. Я лишь с любовью поглаживал свою печень и одаривал всех присутствующих белоснежным блеском своих имплантатов. Наверное в целях разрядки обстановки или может быть из рекламных соображений, Грэг нарочито громко на весь зал объявил, что приглашает нас в ВИП зал и распорядился, чтобы бармен доставил туда кегу "Хейникен" в счёт заведения. И мы стали праздновать Новый год. ВИП зал представлял собой шикарное богато убранное подвальное помещение, с телевизором во всю стену, сауной и бассейном. Ох, уж, этот Грэг - старый проказник. Скоро к нам присоединился и он - пришёл с двумя бутылями "Столичной" и полной вазой красной икры. Воистину получился русский праздник - "водка, баня, гармонь и лосось...". Все первичные утопические рассуждения о том, что ограничиться надо бы только пивом были начисто стёрты убедительной победой над врагом. Гуляли хорошо... Я уже в третий раз на бис демонстрировал, каким бы именно ударом каратэ я бы с лёгкостью урыл татуированную громилу, но Боря мне возражал и доказывал, что они бы никуда меня одного не отпустили и вышли все как один, встали бы в плотное кольцо и отбивались бы от натиска врага ногами. "Вот так, вот так - устрашающе лягался Боря, - а потом, исключительно по моей команде, мы бы разрывали кольцо и пропускали туда поочередно вражин, а Спартак с Костей их бы там вырубали". Совсем скоро мы все сошлись на том, что поляки были на самом-то деле дохлыми юнцами из пионерлагеря, а в их двухметровом предводителе было от силы метра полтора. Время неслось стремительно, телефоны в подвале не работали и в итоге, исстрадавшиеся жёны воинов-интернационалистов сами стали поочерёдно появляться в баре и выносить израненные тела с поля боя.