Утомленные вином

«Двадцать лет я прививал себе вкус к крепким напиткам, — писал Лондон в своей повести, — потом еще десять лет заставлял себя их полюбить и стал пьяницей оттого, что алкоголь был всегда слишком доступен».

Вот так! Не больше, и не меньше! Во все оказалась виновата доступность алкголя!

«Привычка пить, — пишет дальше Лондон, — укоренилась в моем сознании и осталась на всю жизнь. Я люблю остроумную беседу, задушевный смех, громкие голоса мужчин, люблю, когда друзья, подняв бокалы, гонят прочь однообразие и скуку. Итак, я решил: нет!

Буду все-таки пить время от времени! Несмотря на все мои книги, несмотря на все философские мысли, нашедшие во мне особый отклик, я решил спокойно продолжать то, к чему привык.

Буду пить, конечно, умереннее и осторожнее, чем раньше…

Моя исповедь — не исповедь исправившегося алкоголика. Кстати, я и не был алкоголиком, стало быть, мне нечего исправляться».

Подобные заявления лишний раз подтвержадют то, насколько Лондон был зависим от вина.

«Таким образом, — писал один из исследователей его жизни и творчества, — Джеку Лондону можно было бы выставить диагноз алкогольной зависимости со средним темпом прогредиентности, 2–3 стадии.

Форма злоупотребления алкоголем приближается к „перемежающему“ пьянству с соматическими последствиями (уремия) и редкими непродолжительными, часто ситуационно обусловленными (например, дальнее плавание) ремиссиями.

Алкоголизм развился на фоне аффективной неустойчивости, протекавшей возможно в рамках циклотимии..»

Возможно, это все так.

Но также верно и то, что развитие подросткового алкогольной зависимости у Джека Лондона не привело, как иногда случается, к задержке умственного развития, хотя могло повлиять на его творческий потенциал и продолжительность творческого долголетия.

Не заметно у Джека Лондона и алкогольной деградации.

Личностные расстройства явились результатом патохарактерологического развития. А такие неблагоприятные факторы, как тяжёлая черепно-мозговая травма в юности, рано начавшаяся многолетняя алкоголизация с высокой толерантностью способны разрушить любой организм.

И в любом случае возникает вопрос: а написал бы Дждек Лондон хотя бы часть того, что он написал, если бы он жил обычной жизнью обычного человека?

Да, в конце жизни Джек Лондон стал бояться чистого листа бумаги, и он во время работы тратил больше виски, нежели чернил.

«Даже читателям, — отмечал И. Стоун, — наскучили его последние вещи, его вполне основательно обвиняли в том, что из трёх героев Джек Лондон к концу рассказа убивает четырёх».

Это так, но виновато в этом отнюдь не вино. Попробуйте за двадцать лет написать сорок девять томов прозы, драмы и очерков и не повториться.

Александр Дюма написал более ста романов, из которых девяносто не знает никто.

Вальтер Скотт написал много романов, но по большому счету читают только четыре: «Айвенго», «Кветин Дорвард», «Робой Рой» и «Пуритане».

И именно поэтому смешно говорить о каком-то там имевшем месте плагитае и творческом кризисе. И то, и другое при таком количестве написанного неизбежно.

Поэтому самоубийство писателя, если он, конечно, убил себя, ничего не меняло, поскольку ничего лучшего он уже не написал бы, а свой вклад в мировую литературу сделать успел.

О'Генри: «Дело не в том, какие дороги мы выбираем…»

5 июня 1910 года в дешевом номере нью-йоркского отеля умер молодой мужчина.

Как водится в таких случаях, вызвали врача и полицию, дабы те засвидетельствоали ненасильственную смерть.

Пока ждали врача и полицию, кто-то узанл в умершем знаменитого писателя О` Генри, и уже через четверть часа на этаже, где находился номер, было не протолкнуться от слетевшихся туда журналистов всех мастей.

Но напрасно они в буквальном смысле слова допрашивали служителей гостиницы о жизни умершегй знаменитости.

Никто ничего не знал. Единственное, что удалось выяснить журналистам, так это только то, что писатель прожил в гостинице семь дней и не выходил из своего номера.

Как и всегда в таких случаях предположений было множестов. И несчастная любовь, и ограбление, и самоубийство, и, конечно, отравление алкоголем.

— А что, — горячился какой-то толстяк с фотоаппартаом на шее, — перебрал, вот сердце и не выдержало!

На него зашикали со всех сторон, по всей видимости, никого из присутствующих столь низменная причина ухода из жизни знаменитого писателя на устраивала.

А зря…

Уильям Сидни Портер был вторым ребенком Элдженона Портера и Мэри Суэйм.

Он появился на свет 11 сентября 1862 года в городе Гринсборо, штат Северная Каролина.

Понятно, что тогда, в 1862 году никто не мог и предположить, что сына обыкновенного аптекаря ждет головокружительная писательская слава.

Сперва у маленького Била было все — любящая мать, заботливый отец (уважаемый городской врач), братья, просторный уютный дом.

Хрупкая болезненная Мэри с трудом выносила третьего малыша.

После родов ее здоровье значительно ухудшилось. Вскоре у нее появились явные признаки туберкулеза.

Элдженон Портер применил все свои познаним, дабы спасти жену.