Утомленные вином

Жил уединенно, работая над «Искрой жизни». Но не мог долго оставаться на месте, стал часто покидать дом. Объездил всю Европу, снова побывал в Америке.

С голливудских времен у него была возлюбленная, Наташа Браун, француженка русского происхождения.

Роман с ней, так же, как с Марлен, был мучителен. Встречаясь то в Риме, то в Нью-Йорке, они тут же начинали ссориться.

Здоровье Ремарка ухудшилось, он заболел синдромом Меньера (болезнь внутреннего уха, ведущая к нарушению равновесия).

Но хуже всего было душевное смятение и депрессия. Ремарк обратился к психиатру. Психоанализ открыл ему две причины его неврастении: завышенные жизненные притязания и сильная зависимость от любви к нему других людей.

Корни отыскались в детстве: в первые три года жизни он был заброшен матерью, отдававшей всю привязанность больному (и вскоре умершему) брату Эриха.

Отсюда на всю жизнь осталась неуверенность в себе, ощущение, что его никто не любит, склонность к мазохизму в отношениях с женщинами. Ремарк осознал, что избегает работы, потому что считает себя плохим писателем. В дневнике он жаловался, что вызывает сам у себя злобу и стыд. Будущее казалось беспросветно мрачным.

В 1951 году в Нью-Йорке он встретился с Полетт Годар. Полетт в то время исполнилось 40 лет.

Ее предки с материнской стороны происходили из американских фермеров, эмигрантов из Англии, а с отцовской были евреями.

Семья у нее, как нынче говорят, была «дисфункциональная». Деда Годара, торговавшего недвижимостью, бросила бабушка.

Их дочь Альта тоже сбежала от отца и в Нью-Йорке вышла замуж за Леви, сына владельца фабрики сигар. В 1910 году у них родилась дочь Мэрион. Вскоре Альта рассталась с мужем и пустилась в бега, потому что Леви хотел забрать у нее девочку.

Мэрион росла очень хорошенькой. Ее взяли манекенщицей детской одежды в роскошный магазин.

В 15 лет она уже танцевала в легендарном эстрадном ревю Зигфелда и поменяла имя на Полетт.

Красотки от Зигфелда нередко находили богатых мужей или поклонников. Полетт уже через год вышла за состоятельного промышленника Эдгара Джеймса.

Но в 1929 году их брак распался. После развода Полетт досталось 375 тысяч — деньги по тем временам огромные. Обзаведясь парижскими туалетами и дорогой машиной, она вместе с мамой двинулась на штурм Голливуда.

Ее взяли в массовку, однако загадочная красавица, являвшаяся на съемки в драгоценностях, обратила на себя внимание сильных мира сего.

У нее появились влиятельные покровители — режиссер Хэл Роуч, потом президент киностудии Джо Шенк.

Одним из основателей этой студии был Чарлз Чаплин. В 1932 году Полетт познакомилась с Чаплином во время прогулки на яхте.

Чаплин сразу влюбился в Полетт, и через два года они чуть ли не тайно поженились.

Но их супружество было обречено, поскольку чуть ли не следующий день после регистарции брака у них начались ссоры. Вот тогда-то, после разрыва с Чаплиным, Полетт и познакомилась с Ремарком.

В 1957 году Ремарк развелся с Юттой, выплатив ей 25 тысяч долларов, и назначив пожизненное содержание в 800 долларов в месяц.

Ютта уехала в Монте-Карло, где и оставалась 18 лет до своей кончины.

На следующий год Ремарк и Полетт поженились в Америке.

В своей следующей книге «У неба нет любимчиков» писатель вернулся к тематике своей молодости — любовь автогонщика и прекрасной женщины, умирающей от туберкулеза.

В Германии к книге отнеслись как к легковесной романтической безделушке. Но американцы экранизируют и ее, правда, спустя почти 20 лет. Роман превратится в фильм «Бобби Дирфилд» с Аль Пачино в главной роли.

Полетт, которая, по словам писателя, «излучала жизнь» и спасала его от депрессии. Ведь именно она, веселая и непосредственная, обладала теми чертами характера, которых так не хватало ему самому.

На короткое время он стал даже меньше пить.

Благодаря ей, он закончил «Искру жизни», в которой впервые поставил знак равенства между фашизмом и коммунизмом.

Вскоре он начал работу над романом «Время жить и время умирать», который он посвятил Полетт.

Он был с ней счастлив, но от прежних комплексов целиком избавиться не мог.

Писал в дневнике, что подавляет свои чувства, запрещает себе ощущать счастье, словно это преступление.

Что пьет, потому что не может трезвым общаться с людьми, даже с самим собой.

Тем не менее, работалось ему над романом как никгода легко и покойно.

«Все нормально, — записал он по этому поводу в дневнике. — Нет неврастении. Нет чувства вины. Полетт хорошо на меня действует».

Голливуд по-прежнему был верен Ремарку.

«Время жить и время умирать» экранизировали, и Ремарк даже согласился сам сыграть профессора Польмана, еврея, погибающего от рук нацистов.

Вместе с Полетт, без всякого преувеличения ставшей усладой закатных лет писателя, он поехал в 1952 году в Германию, где не был 30 лет. В Оснабрюке встретился с отцом, сестрой Эрной и ее семьей.

Город был разрушен и перестроен. В Берлине еще сохранялись военные руины.

Для Ремарка было все чужим и странным, как во сне. Люди казались ему похожими на зомби, и он писал в дневнике про их «изнасилованные души».