Утренняя звезда

— Господа, — поддержал Бийсолтана князь Шахимгерий, — до сих пор мы, горцы, держались как-то особняком. А сейчас поняли, что для пользы Временного правительства мы должны объединиться с казаками и подчиниться их руководству. Это необходимо для блага наших народов.

Для управления горцами были избраны Кубанский областной Совет и Комитет. В них вошли только представители буржуазии и помещиков. Было решено вернуть разделенную землю хозяевам.

По окончании заседания съезда Добай и кадий поспешили к выходу.

Кадий язвительно спросил Добая:

— Как ты смотришь на областной Совет, избранный на съезде?

Добай, который в душе был обижен, что его не избрали в этот Совет, сердито ответил:

— Думаю, что зря тебя избрали! Ну скажи, какая от тебя может быть польза в Совете? Если б избрали меня, я многое мог бы сделать для правительства. А что сделаешь ты со своим скряжничеством?! Я, чтобы вернуть тебе твою землю, привел в аул целую сотню. А ты и сейчас, когда мы должны помогать друг другу, умираешь от скупости. А кто же еще наведет порядок?! Ведь все тот же Добай! Ты еще не знаешь, что я сделаю с этими псами… Нанашем и Алауганом!

— О, аллах мой, что ты, Добай, упрекаешь меня, зачем говоришь обо мне лишнее! Давай зайдем в духан, я угощу тебя! Кого же мне и угощать, как не тебя?! — примирительным тоном сказал кадий.

— А ты не спеши… Надо будет, зайдем!.. — ответил самодовольно Добай. — Вот что я думаю: как только простой народ узнает о решении правительства продолжать войну, сейчас же опять начнутся беспорядки. Тебе-то хорошо… Сиди с аллахом и карауль свое богатство. А я должен придумывать способы усмирять непокорных! Вся тяжесть опять падет на меня, старшину Добая.

— Ты правильно говоришь, на тебя вся надежда! А вот когда народ узнает еще и о новом налоге!.. Представляешь, что будет! — ухмыльнувшись, поддакнул кадий и свернул в духан.

Сев за столик, он сделал заказ, потом вытащил из кармана газету и стал читать.

Добай с нетерпением поглядывал то на кадия, то на занавеску, из-за которой должны были принести еду и бутылку водки.

— Это же замечательно! — вдруг воскликнул кадий, улыбаясь.

— Что ты увидел там хорошего? — поинтересовался Добай.

— Да вот смотри, что пишет «Комитет Кубанской области»: «Без разрешения Комитета не делать ни шага, сохранять спокойствие, не устраивать бунтов», — нараспев прочитал кадий.

Добай раздраженно махнул рукой и направился к занавеске.

4

Вернувшись после съезда в аул, Добай, не медля, познал к себе в правление Чомая и Шогая-эфенди.

— Война, как вы знаете, обходится недешево, и наше правительство несет большие затраты. Сейчас нам придется собрать по одной овце от каждого дома. Подумаем, как это лучше сделать, чтоб опять голодранцы не взбунтовались.

— А что, овец нужно собрать вместо денежного налога или помимо? — спросил Шогай-эфенди.

— Конечно, помимо, — ответил Добай. — Деньги деньгами, а овцы овцами. Вы же знаете, что правительству приходится сейчас воевать на два фронта. Чтобы подавить забастовки, тоже нужны немалые средства… Короче говоря, нужно немедленно собрать эти налоги.

— А что будем брать с тех, у кого нет даже курицы? — спросил Чомай.

— Душу! — выкрикнул Добай, злобно сверкнув глазами.

Чомай с недоумением посмотрел на него.

— Да, да, душу!.. — повторил он. — Чего тут думать долго. У кого нет курицы, пусть поработает у тебя, у меня, работа всегда найдется. Вот и отдаст налог! Имейте в виду, что правительством дано совершенно твердое указание насчет налогов. Вы должны знать также, что силы революционно настроенной черни возрастают. Для борьбы с революцией нам нужно держаться всем вместе. Созданный для этой цели «Юго-восточный союз»{38} объединит все восточные народы в борьбе с революцией. Америка обещала помочь нашему «Союзу». Ясно, что с революцией будет покончено! — с торжеством в голосе заявил Добай.

Но Шогай-эфенди и Чомай сидели, опустив глаза. Они боялись, что им тоже придется сделать какие-нибудь затраты… Нарушил молчание Чомай.

— Ей-богу, я ничего не пожалею! Так и передай Бийсолтану: «Чомай ничего не пожалеет, чтобы подавить революцию!»

— Сейчас нет времени для разговоров, — взорвался Добай, — а у князя Бийсолтана есть дела поважнее. Наш областной комитет приказал немедленно арестовать Нанаша и выследить людей, связанных с этой собакой Сосланом. И насчет Тембота тебердинцам дали точное указание. Ему приготовили капкан. Пусть теперь голодранцы посмотрят, отдам ли я им власть! Недолго осталось Сослану разъезжать по всему Кавказу! — Глаза Добая злобно засверкали.

С улицы послышалось рыдание безумной Сапият: «Отец Даяя, отец Даяя, ты умер, а я осталась!..»

Добай схватился за револьвер.

— Долго ли я буду терпеть эту шлюху, — пробормотал он и нацелился в окно. Но Чомай ударил его по руке.

— Ты что, с ума спятил?! — закричал он. — Если ты застрелишь ее, подумай, что начнется в ауле! Не можешь больше терпеть ее — уничтожь, но сделай это тайно!

Добай опустил револьвер, молча положил на стол.