Утренняя звезда

— Ничего, отец, люди говорят, Советская власть будет учить читать и таких, как мы, — старалась успокоить мужа Сыйлыхан. — Ты ешь, а я тебе все расскажу. Эту бумагу прислал наш мальчик, наш Сослан. Сын Джакджак прочитал мне ее. Сослан пишет, что жив, здоров; пусть мать и отец, сестра и братья не беспокоятся о нем. Советская власть, — пишет наш сын, — победила всюду.

Джамай пил айран и внимательно слушал жену, радуясь хорошей вести и ее хорошему настроению.

— Я всегда знал, что из него вырастет настоящий человек. Он терпеть не мог несправедливости и никогда ничего не боялся, ты помнишь это? — спросил он жену.

— Да, конечно! И знаешь, надо сегодня же написать ответ, чтобы письмо ушло завтра утром, — сказала Сыйлыхан.

— Кого же ты попросишь написать?

— Я попрошу Нанаша.

— Да у Нанаша сейчас дел больше, чем у тебя волос на голове. А хорошо бы узнать, что на свете делается!.. Я вот слышал, что белые не оставляют в покое Советскую власть. И знаешь, как только у нас установилась эта власть, Бийсолтан исчез куда-то, как Добай, после того как задушил Хызыра.

— Как бы, отец Сослана, опять не случилось чего!.. — сказала Сыйлыхан, стараясь отогнать от себя страхи. — Я думаю, что этого сена, да поможет нам аллах, хватит и нашей телке, и козе… Да и рожь, и картофель у нас удались. Дай, аллах, этой власти тысячи тысяч лет жизни!..

— Я думаю, — сказал Джамай, — что нельзя нам сидеть сложа руки, надо помогать этой власти. Если она, власть, встанет крепко на ноги, — мы тоже встанем. — Джамай собрал с полотенца крошки кукурузной лепешки и положил в рот.

— А ты помнишь, отец Сослана, как в прошлом году нам дали землю, а потом хозяева отобрали ее у нас?!

— Так это ж было при другой власти, при временной, — ответил Джамай.

— Знаешь что, может, хватит тебе косить сегодня, отдохни! — сказала Сыйлыхан, поднимаясь.

— Да я не устал. Ты иди домой, а я буду косить до вечера. Здесь так хорошо пахнет скошенная трава! A ты подумай, как вам ответить на письмо сына. — И Джамай взялся опять за косу.

— Да я уж все обдумала. Буду просить Нанаша написать вот что: «Сынок, дорогой наш! С приветом к тебе твои отец и мать, а также Марджан, ее муж и сын. Братьев твоих хоть и нет сейчас дома, но они всегда о тебе тоже думают и передают поклон. Скоро они уйдут с наемной работы. И теперь уж никто не сможет отнять у них заработанное ими».

— Ну, а еще, еще что напишем? — сказал Джамай. — Маловато что-то.

— Ну, еще я попрошу написать, что наш Нанаш один из самых уважаемых людей в ауле. Его все очень любят, конечно, не такие, как Бийсолтан, а такие, как мы. Землю разделили, но, как говорит Нанаш, это еще не окончательный раздел. У всех богатеев земля будет отобрана и поделена. Очень много доброго делают для аула и выбранные в наш Совет люди: Асланука, Алауган. Мусос. Отцу твоему мы купили материал на пиджак. Плотник Сергей смастерил нам хороший шкаф. Иван Иванович, который обучил тебя грамоте, будет работать в школе и учить детей бедняков. И еще хочу сказать тебе, что никто не может забыть Тембота. Часто плачем о нем. Ты видишь, отец, как много я хочу написать нашему сыну, а ты говоришь маловато.

— Но столько новостей человек не сможет написать и за целый день, — рассмеялся Джамай.

ГЛАВА 9

1

.. Князь Бийсолтан, однако, не исчез, как думали в ауле. Он упорно сколачивал вооруженные отряды для борьбы с Советской властью и поставил себе задачу прежде всего уничтожить коммунистов в Баталпашинске и там захватить власть в свои руки. Его первым помощником стал сбежавший от народного суда Добай. После убийства Тембота Бийсолтан думал, что ему не страшен и сам черт. Открыто он разъезжал по округе. Он-то знал о том, что вот-вот появятся на Северном Кавказе деникинские войска.

Белые банды все чаще нападали на станицы и аулы, убивали, грабили, жгли их. И особенно беспощадно расправлялись с теми, кто работал в органах Советской власти.

В Екатеринодар стягивались вооруженные отряды Красной Армии. Здание облисполкома здесь напоминало казарму. Непрерывно входили и выходили военные — кто получить приказ, кто — за оружием, кто — насчет продовольствия для армии. Вопросы и ответы были короткие, быстрые, как всегда во время войны. Заседания тоже не затягивались. На последнем из них стоял только один вопрос: «О положении в Баталпашинском отделе». Была принята резолюция: «Положение в отделе — трудное, белые продолжают активно наступать. Недавно был убит товарищ Тембот, пламенный революционер. Во что бы то ни стало найти людей, убивших Тембота. Для подавления контрреволюции создать вторую Кубанскую революционную армию».

В одно из подразделений этой армии и попал Касым, командовал этим подразделением большевик Яков Балахонов. Балахоновцы отрезали путь бандам белых, которые пытались пробраться через Карачай в Грузию.

Как-то после боя Касыма вызвал к себе командир Балахонов.

— Явился по вашему приказу! — отрапортовал Касым, встав перед командиром и отдавая честь. Балахонов невольно залюбовался выправкой вошедшего бойца, усталое серое лицо его просветлело.