Утро седьмого дня

Солдат. Почтеннейшая публика! Наш товарищ рабочий исчез. Поищем его вместе! (Униформисты бродят по манежу, заглядывая под барьер.) Нет! Его нигде нет! Он дематериализовался! Но скоро материализуется обратно! Пока его нет, поиграем в машину времени!

Голоса из публики. А где она? Давай! Крути свою вертушку!

Солдат. Фокус-покус-мокус! Включаем машину времени! Жу-жу-жу! Быр-быр-быр! Поехали!

Штатский (появляется из воздуха). Тысяча девятьсот тридцать пятый год.

Солдат. Ленинград, после убийства Кирова.

Штатский. К протоколу обыска приложен акт.

Солдат. Мы, нижеподписавшиеся сотрудники НКВД и управдом дома номер десять по Моховой улице, составили настоящий акт в том, что при начале обыска гражданин Бобрищев-Пушкин А. В. самолично вручил сотрудникам НКВД написанные им две тетради стихов и записей. Одна тетрадь под названием «Книга моего гнева» и вторая без названия. В чём и подписываемся.

Белый господин падает с трибуны. Униформисты ставят его на ноги между солдатом и штатским.

Штатский. Ваше имя, отчество, фамилия, чем занимались до революции?

Господин. Бобрищев-Пушкин Александр Владимирович. Из потомственных дворян. Товарищ председателя «Союза 17 октября», служил в Георгиевском комитете. Был при Деникине в Новороссийске, эмигрировал в Сербию, оттуда во Францию.

Штатский. В каком году вы вернулись в Советский Союз? (С размаху влепляет господину затрещину.)

Господин (падает и вскакивает). В 1923 году я вернулся в Советский Союз по амнистии, данной мне Лениным.

Штатский. Вы, кажется, выступали здесь и, называя товарища Ленина немецким шпионом, призывали к «войне до победного конца»? (Даёт затрещину.)

Господин (падает и вскакивает). Да, я сторонник «войны до победного конца», и я никогда не был сторонником социализма.

Штатский. Среди кого вы распространяли ваши контрреволюционные произведения? (Затрещина.)

Господин (падает и вскакивает). Они не были предназначены для распространения, но я два раза читал своему товарищу. Не исключена возможность, что в соседней комнате кто-либо мог слышать моё чтение.

Штатский. Есть ли в семье у вас репрессированные советским правительством лица?

Господин. В 1934 году, в апреле месяце, расстрелян сын мой Борис. (Из глаз тремя ручьями брызгают слёзы. Смех в публике.)

Солдат. Почтеннейшая публика, вы не утомлены допросом? Минуточку терпения! Переходим к оглашению приговора. (Оркестр играет туш. Бьют литавры.)

Штатский. Двадцать второго июня 1935 года. Военный трибунал Ленинградского военного округа в закрытом судебном заседании приговорил… (Барабанная дробь. Униформисты вытянулись в струнку.) Гражданина Бобрищева-Пушкина на основании статьи 58-8 УК подвергнуть высшей мере уголовного наказания — расстрелять.

Солдат подходит к приличному господину, поворачивает его лицом к трибуне, достаёт огромный бутафорский пистолет и стреляет в затылок. Грохот. Бабах! Униформисты подхватывают господина и уносят. Аплодисменты. Крики: «Браво!» Под этот шум и крики появляется Ленин с рыжей бородкой, в кепке, в сером пиджаке и больших ботинках.

Ленин. Товарищи! (Шум стихает.) Рассмотрим, товарищи, итоги войны! И мы прямо поразимся теми цифрами убитых и раненых, которые она дала. Десять миллионов убитых, двадцать миллионов калек. И кто завёл эту войну? (Делает указующий жест ладонью.) Хищники. Хищники Англии и хищники Германии. Эксплуататоры и буржуазия по-прежнему рвут глотки рабочих. (Смех, крики: «Браво!») И эти разбойники, прикрываясь словами, напиваются кровью рабочих своих стран. Наши разбойники, наши хищники хотят нас втянуть в войну. Но революция растёт и в других странах. (Указующий жест.) Тюрьмы Германии, Австрии, Англии и Франции переполнены восставшим пролетариатом. Нас также окружили со всех сторон. Спекулянты, буржуазия, контрреволюционеры — все мстят нам за то, что мы зажгли всюду пожары[36] (Аплодисменты.)

Штатский. Участники митинга вышли из цирка, построились в ряды и двинулись по улицам Петрограда. Подняли над своими рядами красные знамёна с лозунгом: «Долой грабительскую империалистическую войну!» Вначале нестройно, а затем всё дружнее и громче зазвучали революционные песни.

Звучит «Варшавянка». Зрители встают со своих мест и движутся по кругу: один ряд по часовой стрелке, другой против, и так снизу до верха амфитеатра. Трибуна с Лениным плывёт в воздухе тоже по кругу вдоль барьера.

Ленин. Но придёт день, когда рабочие всех стран объединятся. Помощь не за горами. Мы, товарищи, боремся не только за интересы русского трудящегося люда, но и за интересы пролетариата всего мира. Пролетариат всего мира смотрит на нас с надеждой и восторгом. (Указующий жест.) Не обманем их надежды! Революция не дремлет! Долой империалистическую, грабительскую войну! Мир хижинам, война дворцам!