Увлечь за 100 слов. С чего начинается бестселлер?

Одно из самых значительных событий в издательском бизнесе последних лет – и в Великобритании, и в США – публикация «Пойди поставь сторожа» Харпер Ли[293]. На обложке британского издания – минимум текста: короткая цитата из самой книги, фраза «Новый роман Харпер Ли, действие которого происходит через два десятка лет после событий, описанных в получившем Пулитцеровскую премию шедевре “Убить пересмешника”», шесть коротких цитат из критических обзоров. Здесь, как и в других высококачественных обложках, свободное пространство, «воздух», так же важно, как текст. На последней обложке американского издания в мягком переплете (чей ретро-дизайн мне больше нравится) длиннющий текст, более чем в 300 слов, здесь и выдержки из критических обзоров, и биография автора, и все это – бесконечно длинными предложениями: «Прекрасно описывает болезненный, но необходимый переход от иллюзий прошлого – путешествие, поводырем в котором может быть только собственная совесть». Как говорят сами американцы, весьма напыщенно.

В Америке даже куда более легкие книги описываются длинно и тяжеловесно. «Я ненавижу свою шею» Норы Эфрон – одна из самых смешных книг, и в рекламном тексте на британском издании об этом прямо так и говорится, причем словами самой Эфрон, взятыми из эссе «Жаль, что я не знала об этом раньше»:

• Никогда не выходите замуж за мужчину, с которым не хотите разводиться.

• Если обувь не подходит в магазине, она никогда не будет вам впору.

• Если у вас есть дети-подростки, очень важно завести собаку, чтобы хоть кто-то в доме был рад вас видеть.

• Все, что вам не нравится в своем теле в тридцать пять, вы будете мечтать вернуть в сорок пять.

Текст на американском издании куда более возвышенный. Да, в нем имеются некоторые смешные детали, но главное в нем – перечисление достижений Эфрон, а также бомбардировка читателей прилагательными:

От Норы Эфрон, писательницы режиссера и сценариста, чьи фильмы «Неспящие в Сиэтле» и «Когда Гарри встретил Салли» определили для целого поколения, что есть романтическое чувство, и чей последний фильм «Джули и Джулия» прославляет удовольствия от приготовления еды и захватывающего процесса переосмысления себя: это обезоруживающая, искренняя и уморительная книга о том, как быть женщиной сегодня…

Беспредельно смелая, искрометно смешная и неожиданно трогательная в своей правдивости…

И так далее до бесконечности. Повторюсь: американские тексты длиннее, цветистее и серьезнее, чем британские. Там стремятся охватить все аспекты, так сказать, покрыть все базы, а не завлечь читателя остроумными и броскими фразами, интригой, напряжением. Перенасыщенные задние обложки служат площадкой для слов, а не для дизайна, в них стремятся втиснуть как можно больше информации.

У каждого, похоже, есть своя теория относительно того, что один американский издатель назвал «странной многословностью американских книжных блербов и цитат». Некоторые из тех, кого я об этом спрашивала, говорили о плюрализме и разнообразии их общества, и поэтому цитаты как снаружи, так и внутри призваны «дать понять читателю, что о книге писали не только в New York Times или в Post, но, скажем, и в Dallas Morning News». Блерб должен быть демократичным, обращаться к каждому – «и к интеллектуалам, и к обычным людям, а также к разным сегментам аудитории, различающимся полом, расовой принадлежностью, сексуальными предпочтениями. Американцы очень чувствительны к вопросам идентичности, и это непременно учитывается в издательской политике».

Другие говорили о популярности книжных клубов, которые пару веков назад начинались как дамские «читательские кружки», а превратились в серьезный инструмент продаж, возглавляемый таким мощным лидером, как Опра Уинфри: она провозгласила то, что Тони Моррисон назвала «читательской революцией». И не предназначены ли все эти длинные надтекстовые материалы – цитаты, описания, биографии, вкупе с публикуемыми внутри книги вопросами для читательских клубов – именно для обсуждений?