Узел

Окончательную точку в разложении МСП поставили два свежих эпизода. Дознание, которое теперь Стефанов вел вместе с Лыковым, выявило ключевую роль в железнодорожных кражах купца Членова. Того самого, которого коллежский секретарь однажды уже арестовал, а Мойсеенко отпустил. Членов имел магазин на Ильинке, через который проходили похищенные товары в колоссальных объемах. В руках купца сходились важнейшие нити. Он лично носил взятки в Малый Гнездниковский переулок. Когда прокурор Арнольд готовил материалы для суда, к нему явился сам Мойсеенко и предложил вывести Членова из дела за круглую сумму. Прокурору стало ясно, что бывший надворный, а теперь коллежский советник покрывал воров с чугунки. Что он не просто взяточник, но и покровитель и даже соучастник преступной банды, грабившей железные дороги. А возможно, и ее руководитель.

Второй эпизод оказался еще убийственнее. Один из воровских заправил, некто Шестаков, мужчина уже в возрасте, жил с гимназисткой из Лебедяни Ольгой Зарубиной. Он увез девушку в Москву из отчего дома, соблазнив посулами о богатой и веселой жизни. Когда та поняла, куда попала, то начала записывать в дневник разговоры жуликов. А услышала Зарубина много интересного, в том числе о покровительстве сыскной полиции, с указанием фамилий и сумм. Дневник после обыска попал к Лыкову, и тот передал его Арнольду.

Глава 7 Бандиты

Внезапная и масштабная облава наделала шуму в Первопрестольной. В один день за решетку попали главные скупщики и посредники. Торговцев помельче быстро выпустили, наказав больше не покупать краденое. Иначе пришлось бы пересажать весь цвет торговой Москвы… И без того позора не оберешься. Знаменитые торговые дома, лучшие комиссионные конторы оказались замешаны в железнодорожных кражах. Все оскоромились! Так силен был соблазн.

Зато торжествовали московские промышленники. Ведь это их товары воровали и перепродавали жулики. Дело выявило конфликт между торговым и промышленным капиталом. Одни тащат воз, а другие снимают сливки. Да еще и поощряют преступников.

Так или иначе, но кражи на товарных станциях московского железнодорожного узла резко пошли на убыль. Уцелевшая мелкота на время присмирела, а потом если и вернулась к кражам, то уже тихонько, не наглея. Фон Мекк собрал у себя совещание начальников дорог. На нем выступил Стефанов и рассказал бонзам, как их обворовывали. Были разработаны меры по усилению охраны, улучшению условий хранения грузов, начались и кадровые перестановки.

Но вдруг случилось чрезвычайное происшествие. В семь часов вечера в середине Николаевской улицы напали на поезд Московско-Казанской железной дороги. В нем везли особо ценные вещи: серебро в слитках, швейные машинки и большую партию каракуля. Грабители вскочили на подножки, захватили паровоз и заставили прислугу остановить состав. Одного охранника, который оказал сопротивление, зарезали на месте, остальные сдались. Налетчики чистили поезд сорок минут, не особо торопясь. Брали, что хотели, и явно были осведомлены о характере груза. Тяжелые слитки погрузили на телеги, причем все серебро не убралось и часть пришлось оставить. Пока они возились, обер-кондуктор решился на отчаянный поступок. Он вылез с другой стороны состава с переносным телефоном, включил его в розетку на телеграфном столбе[21] и попытался дозвониться до полиции. Но не успел. Бандиты заметили это и застрелили его в спину.

Результат – два трупа и похищенный груз стоимостью девятнадцать тысяч рублей. Лыков был уязвлен. Его «железнодорожно-воровская» комиссия увлеклась борьбой с ворами и забыла про бандитов. А те выждали немного после облавы, поняли, что теперь не до них, и нанесли удар.

Опять собрались вместе Стефанов, Лыков и Запасов.

– Что делать будем? – мрачно спросил коллежский советник. – Люди погибли.

– Сыскную можно уже привлечь? – спросил у Стефанова жандарм.

Тот ответил:

– Можно, но не в полную силу. Только тех, кто вместе с нами ловил ворье. Восемь штыков всего, а в остальных я не уверен.

– Да, придется делать чистку, – подхватил Лыков.

– Чистка займет время, а нам надо действовать сейчас, – напористо возразил Дмитрий Иннокентьевич. – Восемь сыщиков – это много. А в качестве вооруженной силы возьмем моих сорок молодцов. Нужно дать бандитам сдачи, и как можно быстрее.

– Не о сдаче надо думать, – поправил жандарма питерец, – а о мерах противодействия. Как мы с ворами разобрались? Поставили наблюдение, выследили, подготовились – и раз! Так же надо и с бандитами.

Лыков с Запасовым, не сговариваясь, посмотрели на коллежского секретаря. Тот рассердился:

– Чего? Опять хотите на моем горбу в рай въехать? Воров я вам открыл. А про гайменников материалу в сто раз меньше. Давайте помогайте, вместе будем ловить, нечего на одного меня надеяться.

– Помогайте… – пробормотал подполковник. – Это не ко мне. У железнодорожной жандармерии власть только в полосе отчуждения. Агентуры сроду не было, ее приказали завести всего месяц назад, еще ничего не успели. А тут агентура нужна.