Читаем «Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе полностью

«С востока черные знамена приидут, и учинят несущие их убийство, какого доселе не было видано», – провозглашает один из пророческих текстов[421]. Основными врагами в нем объявляются римляне – западные люди – и евреи, но и те и другие будут уничтожены на корню. Хотя в итоге праведные мусульмане это космическое столкновение переживут и будут вознаграждены победой, они также понесут значительные потери, в том числе из‐за отступничества. Как говорится в некоторых пророчествах, важнее всего, чтобы исламское государство возникло в регионе аш-Шама: оно и заложит фундамент нового «золотого века». В историческом нарративе ИГИЛ, таким образом, современность – это эпоха катастрофической битвы, предвосхищающей пришествие Махди, и все подробности этой космической войны – фронт между Дамаском и Багдадом, черные флаги, само «Исламское государство», значение в этой последней битве городка Дабик, абсолютная безжалостность к врагам – воплощались в игиловских практиках и обычаях.

В конечном счете представление об апокалиптическом противостоянии касается не политических или экономических распрей: это столкновение трансцендентных целей с земными, религии – с антирелигией. Поскольку же эта крайняя поляризация предполагает метафизический дуалистический разрыв между духовным и материальным порядками, она расходится с традиционным исламским учением, которое ратует за строжайший монотеизм и утверждает, что вся полнота мироздания – в руках Божьих. В Иране Абольхассан Банисадр, пробывший какое-то время союзником аятоллы Хомейни, пространно рассуждал о понятии борьбы и разъяснял, что хотя исламский монотеизм не признает разделения на земное и духовное, поскольку не приемлет двойственности, но дозволяет борьбу против двойственности самой по себе[422]. Исходя из этого, как писал Банисадр, великому конфликту найдется место даже в исламской теологии. Именно за такую борьбу против двойственности секулярного представления об отделении религии от государства ратовали иранские революционеры, и ей же противостояли ИГИЛ и «Аль-Каида».

Абсолютный характер космической войны делает компромисс немыслимым, а те, кто предлагает вступить с врагом в диалог, превращаются во врага сами. Жесточайшее порицание в пророчествах ИГИЛ обрушивается как раз-таки на мусульман, которые сбегут с поля боя. Столь же непримиримы к либералам из своего лагеря и еврейские активисты. «Не бывает никакого сосуществования», – сказал мне израильский активист Йоэль Лернер, поскольку в Библии заповедано, чтобы только евреи владели этими землями и жили на них. Именно поэтому он исходил желчью по поводу мирных соглашений и считал израильских лидеров, которые их подписывали, изменниками[423]. В тот же день после беседы с Лернером у меня была встреча в Газе с предводителями ХАМАС, где я услышал совершенно это же самое от доктора Абдель Азиза Рантиси: арабы-мусульмане должны занять Палестину, ибо считают ее своей исторической родиной. Как и Лернера, Рантиси очень бесили светские лидеры (в его случае – Ясир Арафат), ступившие на скользкий и тупиковый путь к урегулированию, на самом деле невозможному[424]. Экстремисты с обеих сторон предпочитают миру войну.

Одна из причин, почему состояние войны предпочтительней мира, в том, что оно делает насилие морально обоснованным. Насилие же, в свою очередь, дает иллюзорную власть. Теоретики из ИГИЛ и богословы-реконструкционисты согласны между собою в том, что в военное время публичные казни допустимы, имея при этом в виду, что приговаривать к таким наказаниям имеет право не государство, а религиозные лидеры. Аналогичным образом для адептов «Христианской идентичности» цели в военное время оправдывают средства, что позволяет им подвести рациональное основание под свои попытки мешать повседневной работе светского общества. Когда одного из приверженцев христианской экстремистской организации под названием «Священство Финееса» спросили, полагает ли он допустимым использовать яд, чтобы отравить всю воду в крупном американском городе, тот ответил, что «когда идет война, приходится, к сожалению, думать и о таком»[425]. Или, преподобный Майкл Брей разграничивал с этической точки зрения то, что законно в мирное время и что морально оправданно в ситуации военных действий: например, нарушение имущественных прав и снятие запрета на убийства. Интересно, что этот аргумент приводил и Натхурам Годзе, убийца Ганди, который на суде красноречиво определил убийство Махатмы как поступок «незаконный», но «моральный»[426].

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia religiosa

Свято место пусто не бывает: история советского атеизма
Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году. Опираясь на обширный архивный материал, историк Виктория Смолкин (Уэслианский университет, США) утверждает, что для понимания советского эксперимента необходимо понять советский атеизм. Автор показывает, как атеизм переосмысливался в качестве альтернативной космологии со своим набором убеждений, практик и духовных обязательств, прослеживая связь этого явления с религиозной жизнью в СССР, коммунистической идеологией и советской политикой.All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Виктория Смолкин

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР
Новому человеку — новая смерть? Похоронная культура раннего СССР

История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР. Эта тема долгое время оставалась в тени исследований о политических репрессиях и войнах, а также работ по традиционной деревенской похоронной культуре. Если эти аспекты советской мортальности исследованы неплохо, то вопрос о том, что представляли собой в материальном и символическом измерениях смерть и похороны рядового советского горожанина, изучен мало. Между тем он очень важен для понимания того, кем был (или должен был стать) «новый советский человек», провозглашенный революцией. Анализ трансформаций в сфере похоронной культуры проливает свет и на другой вопрос: был ли опыт радикального реформирования общества в СССР абсолютно уникальным или же, несмотря на весь свой радикализм, он был частью масштабного модернизационного перехода к индустриальным обществам? Анна Соколова — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, преподаватель программы «История советской цивилизации» МВШСЭН.

Анна Соколова

Документальная литература
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Насилие часто называют «темной изнанкой» религии – и действительно, оно неизменно сопровождает все религиозные традиции мира, начиная с эпохи архаических жертвоприношений и заканчивая джихадизмом XXI века. Но почему, если все религии говорят о любви, мире и всеобщем согласии, они ведут бесконечные войны? С этим вопросом Марк Юргенсмейер отправился к радикальным христианам в США и Северную Ирландию, иудейским зелотам, архитекторам интифад в Палестину и беженцам с Ближнего Востока, к сикхским активистам в Индию и буддийским – в Мьянму и Японию. Итогом стала эта книга – наиболее авторитетное на сегодняшний день исследование, посвященное религиозному террору и связи между религией и насилием в целом. Ключ к этой связи, как заявляет автор, – идея «космической войны», подразумевающая как извечное противостояние между светом и тьмой, так и войны дольнего мира, которые верующие всех мировых религий ведут против тех, кого считают врагами. Образы войны и жертвы тлеют глубоко внутри каждой религиозной традиции и готовы превратиться из символа в реальность, а глобализация, политические амбиции и исторические судьбы XX–XXI веков подливают масла в этот огонь. Марк Юргенсмейер – почетный профессор социологии и глобальных исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

Марк Юргенсмейер

Религия, религиозная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции
Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции

В начале 1778 года в Париж прибыл венский врач Франц Антон Месмер. Обосновавшись в городе, он начал проповедовать, казалось бы, довольно странную теорию исцеления, которая почти мгновенно овладела сознанием публики. Хотя слава Месмера оказалась скоротечна, его учение сыграло важную роль в смене общественных настроений, когда «век разума» уступил место эпохе романтизма. В своей захватывающей работе гарвардский профессор Роберт Дарнтон прослеживает связи месмеризма с радикальной политической мыслью, эзотерическими течениями и представлениями о науке во Франции XVIII века. Впервые опубликованная в 1968 году, эта книга стала первым и до сих пор актуальным исследованием Дарнтона, поставившим вопрос о каналах и механизмах циркуляции идей в Европе Нового времени. Роберт Дарнтон – один из крупнейших специалистов по французской истории, почетный профессор в Гарварде и Принстоне, бывший директор Библиотеки Гарвардского университета.MESMERISM AND THE END OF THE ENLIGHTENMENT IN FRANCE Robert Darnton Copyright © 1968 by the President and Fellows of Harvard College Published by arrangement with Harvard University Press

Роберт Дарнтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги