«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

В Мьянме радикальный буддийский монах Ашин Виратху поведал мне об имевшихся у него подозрениях, что все мусульмане заключили союз с ИГИЛ – в связи с чем, покуда не доказано обратное, их всех придется считать потенциальными террористами (как он сказал, «исламскими экстремистами»)[469]. Более того, как и многие другие политические лидеры в Мьянме, он считал все сообщество мусульман-рохинджа «пришельцами» и небирманским народом, который нужно лишить гражданства даже несмотря на то, что те живут в прибрежном регионе на северо-западе страны вот уже много поколений. В Индии во время гуджаратской бойни мусульман называли «заклятыми врагами» индуизма, к которым можно было поэтому проявлять крайнюю жестокость: обливать керосином и сжигать заживо. Во всех этих кейсах создание врага давало коллективу чувство собственной идентичности (кем они не являются) и моральную индульгенцию на какое угодно насилие по отношению к чужакам; их и впрямь считали ниже людей по достоинству.

Враги японского движения «Аум Синрикё» составляли довольно-таки причудливый коктейль: это были правительства Японии и США, масоны и евреи. Включение Учителем Асахарой в этот список масонов было, по-видимому, инспирировано чтением европейских мистиков – которые, как он заявлял, стремились приблизить Армагеддон, поскольку «верили, что Царствие Христово не приидет, пока не окончится последняя война»[470]. Исходя из похожих конспирологических теорий здесь оказались и евреи, якобы плетшие заговоры с целью добиться глобального экономического и политического контроля[471]. Вдобавок ко всем этим супостатам в проповедях Асахары встречался также туманный и обобщенный враг – что-то вроде абстрактной «силы зла», представленной местной полицией, новостными СМИ и практически кем угодно, кто косо взглянул в его сторону.

Не меньшим разнообразием отличались враги сикхизма, как их описывал предводитель халистанского движения Сант Джарнаил Сингх Бхиндранвале: среди них числились как политики, так и мутные безымянные фигуры. Он также испытывал величайшее презрение – и даже ненависть – к так называемым врагам религии: еретикам, выпавшим из дисциплинированных рядов сикхского воинства ради дармовых удовольствий современной жизни, и еще «этой даме из брахманов» – так он обычно величал Индиру Ганди. Шпильки Бхиндранвале в сторону Ганди были, по всей видимости, нацелены равно против светских и индуистских политиков, первых – из‐за партии, вторых – из‐за касты, а сам он полагал их единым злом. Его взгляды отражали ощущение многих сикхов, что «светская политика» Индии – в действительности только прикрытие для культурного доминирования индусов.

Схожий политический излом был свойственен и демонизации католиков ирландским протестантским лидером преподобным Ианом Пейсли. Называя папу «холостяком в рясе», он нападал на веру общины, которая, как опасался он сам и другие протестанты, когда-нибудь сможет обойти их числом в Ольстере и силой – в близлежащей Республике Ирландия. Вместе с тем Пейсли старался выставить обычного оппонента – лидера конкурентной религиозной группы – в карикатурном виде и дегуманизировал тем самым равно его самого и всех почитавших его католиков. Не отрицая, что они – тоже христиане, он все-таки представлял их недочеловеками и делал то, что творят обычно с врагами: отказывал им в личностном достоинстве.

В некоторых случаях враги выставлялись в карикатурном виде буквально. Так, преподобный Майкл Брей любил публиковать в своей рассылке комиксы, изображающие врачей-«абортников» и политиков из администрации Клинтона никчемными фиглярами. Кроме того, он распространял книжицу анекдотов в стиле «анекдотов про чукчей» с шутками про этих ненавистных ему докторов, где были строчки вроде: «Как понять, что абортник – крутой перец?» Ответ: «Все слова на его тотухе [sic] написаны без ошибок». Опечатка в слова «татуха» – вероятно, просто случайная – невольно делала шутку еще более тяжеловесной. Еще в другом выпуске своей рассылки Брей объяснял, что цель его юмора – «высмеивать злодеев» и что он усиливает «единственно верную позицию… ненависти к ним, а не всей этой веселенькой толерантности»[472].

За шутками, как признавал Брей, стояла серьезная попытка обезличивания, свойственного отношению практически любой группы к своему врагу – тем более в сценарии космической войны, где это грандиозный враг и дьявольское отродье. Вскоре после того, как Бенджамин Натаниэль Смит «вышел пострелять» и в итоге ранил или убил одиннадцать представителей расовых меньшинств, а затем покончил с собой, предводитель «Всемирной церкви Создателя», с которой был связан убийца, оплакивал «кончину одного белого человека»: самого Смита. Одиннадцать раненых или убитых жертв были не в счет, поскольку являлись «недочеловеками» и «человеческим мусором», как называл их лидер движения Мэтью Хейл, используя те же оскорбительные эпитеты, что и авторы «Христианской идентичности»[473].